Форум » » Madness (19.09.2012) » Ответить
Madness (19.09.2012)
Victor Jameson: Название: Madness Дата, место: 19 сентября, Берлин Участники: Eliane Duvall, Victor Jameson Описание: [quote]Now, I need to know is this real love Or is it just madness Keeping us afloat, mmmm When I look back, at all the crazy fights we had It's like some kind of madness Was taking control[/quote]
Ответов - 18
Eliane Duvall: Внешний вид За всю свою жизнь я частенько жалела о том, что бессмертна. Особенно часто это было в тот век, после Ра. Но за последние дни я просто била все рекорды. Сначала возвращается мой бывший любовник, несет какой-то бред и ворошит вещи у меня в квартире, уходя лишь после угрозы его убить. Затем еще моя лучшая подруга оказывается оборотнем. А в итоге я остаюсь одна на распутье со смятой бумажкой, на которой торопливо записан номер телефона. Сижу и буравлю взглядом цифры, будто в этом и есть ответ на все вопросы мироздания. Мы с Лейлой решили устроить небольшой пикничок на берегу реки, но рыжая задерживалась. Поскольку она написала мне смс с предупреждением об опоздании, я не переживала. В кой-то веки я ощущала почти гармонию. Единственное, что меня беспокоило – это отсутствие дела – едва я оказывалась без него, в мои мысли сразу вторгался Виктор. Не пойму, почему я до сих пор таскала бумажку с его телефоном. Случайно найдя ее в сумке, я, даже не заглянув, засунула ее в карман куртки и с тех пор носила ее с собой, даже не разворачивая. И хотя солнце приятно пригревало, даря последнее осеннее тепло, а рядом было тихо, спокойно и безлюдно, я ежеминутно поглядывала на дорогу и вертела в руках свой телефон в ожидании Лейлы. Вот только появилась вовсе не она. Сначала у меня возникло стойкое ощущение опасности, а следом за ним на поляне появилось сразу два рослых волка. И что-то мне подсказывало, что это не обычные зверушки загуляли. Слишком уж по-человечески ехидное выражение глаз у них было. Я подскочила с пледа, на котором до этого сидела, в поисках путей отступления. Я вовсе не была уверена в том, что укусы оборотней для меня будут так же безвредны, как и прочие повреждения, а проверять это не было никакого желания. А потом все события превратились в единую смазанную ленту. Сначала появилась взъерошенная Лейла, она стала кричать на волков, стараясь держаться между мной и ими. Крики, судя по всему, не очень помогали, и девушка обратилась в такого же волка. Прямо на моих глазах. Обратилась. Моя подруга просто взяла и превратилась в мохнатое животное, оставляя после себя на земле разорванную одежду. Дальнейшие события в моем сознании были как-то спутаны. Кажется, я убежала сразу, пользуясь тем, что оборотни были заняты. Кажется, пару раз я падала, но мне нужно было как можно скорее оказаться в людном месте. Я сидела на скамейке близ Берлинского собора. Вокруг было очень много людей, и от этого мне становилось чуть спокойнее. Ну если не думать о том факте, что моя лучшая подруга оборотень. Я буравила взглядом телефон, кусая ногти на свободной руке. И не знала, что делать. Точнее, знала. Только вот не решалась. Потому что не звонят просто так человеку, которому ненавидят, с предложением спасти. Хотя с другой стороны, человеку, которого ненавидят, не оставляют свой номер телефона с явным намеком позвонить, если что-нибудь случится. Я сидела на скамейке, сжимая телефон в одной руке, а бумажку с номером в другой – хотя цифры давно врезались в память. На глаза попался постер фильма «Сумерки», который должен был выйти через пару месяцев, и я несколько нервно рассмеялась. Если бы оборотни были бы такими же милахами, как этот с афиши. Как там его?.. Интересно, а вампиры тоже есть? А то полный набор тогда получится: и тебе египетские боги, и оборотни, и люди со способностями, и вампиры. Парочку ведьм бы еще, или за них могут люди со способностями сойти? Представив себя верхом на метле и в остроконечной шляпе, я вновь нервно рассмеялась, заставив мужчину, сидевшему рядом и поедавшему свой хот-дог, опасливо пересел на соседнюю скамейку. - Ладно, - сама себе проговорила я. – Я уже взрослая девочка и умею цивилизованно общаться, - затем я таки набрала заветный номер. Гудки слушать не пришлось – я сразу попала на автоответчик. Слушая голос Виктора, я кусала губы и мяла бумажку с номером. Дождавшись сигнала, я заговорила, как мне казалось, довольно спокойно. - Привет, это Элиан… - я помолчала. – Я просто хотела сказать, что ты был прав… по поводу оборотня. Им оказалась моя подруга. Она сцепилась с другими оборотнями из-за меня… и я просто не знаю, что делать дальше… - я глубоко вздохнула и провела рукой по лицу. – Ладно, забудь. Думаю, что в Берлине я не задержусь. Передавай привет Нейт, - последнюю фразу хотела сказать язвительно, но вышло жалкой попыткой. Хмыкнув самой себе я нажала на отбой и задумчиво покосилась на собор. В любом случае, из Германии мне нужно было уезжать. Но куда? И как я могла бросить Лейлу? С другой стороны, чем я могла ей помочь? Засунув руки в карманы, я встала со скамейки и медленно пошла в сторону своего дома, радуясь, что я живу в центре. Оставаться одной было страшновато, но я надеялась, что системы защиты на доме даст мне время собрать вещи и попробовать связаться с подругой. Попросив консьержа никого ко мне не пускать, я быстро поднялась к себе, закрылась н а все замки, после чего опустилась на пол, прислонившись стеной к двери и спрятала лицо в руках. Впервые в жизни я не чувствовала себя такой уж неуязвимой.
Victor Jameson: Внешний вид - Позвоните ей, она сама хотела меня видеть. Виктор, Виктор Джемисон, - я все пытался достучаться до консьержа, которого, похоже, больше волновала книга, чем назойливые гости, которых, к тому же, велели не пускать. – Робба и Джофри убьют, а Тирион женится на Сансе, - без зазрения совести сообщил я, перегибаясь через стойку. – Если вы меня не пропустите, я залезу через окно, и уж, будьте уверены, постараюсь сломать водосточную трубу. Ответный взгляд наверняка должен был втоптать меня в землю, но действия не возымел, ибо, повидимому решив, что зарплата консьержа не стоит того, меня пропустили, и о консьерже я тут же позабыл. Перелет был недолгим, всего пару часов, и, судя по всему, за то время, что я был в пути, ничего страшного произойти не успело. Я был взвинчен, напряжен и взволнован – с одной стороны страх за то, что такого произошло, если уж Элиан решила мне позвонить, с другой – стоило ей поманить, и я тут как тут. Не смотря на все, что было до этого. Гордость моя отчаянно скандалила, но беспокойство одерживало верх. Сначала убедиться, что все в порядке, а потом ненавидеть себе дальше. Я не верил ей, но и проигнорировать не мог. Хотя пытался. Усидеть на месте после этого звонка не получалось. Всего полчаса я усиленно пытался смотреть телевизор, читать газету и даже в интернете посидел, но все же позвонил в аэропорт заказать билет. У двери я задержался совсем ненадолго – провел рукой по лицу, глубоко вздохнул, и нажал на звонок. - Это я, - решил сообщить я, услышав возню за дверью.
Eliane Duvall: Услышав трель звонка, я вздрогнула и уронила кружку с чаем, которую до этого крепко сжимала в руках. Кружка упала, но не разбилась, зато с громким звуком покатилась по кафелю кухни. С философским взглядом проследив за ней и изучив пятно на полу от чая, я пробормотала себе: "Тебе пора успокоиться", осторожно приблизилась к двери. Знакомый голос за ней как-то сразу расслабил. Как ни странно, я была рада, что это Виктор. Лучше уж он, чем какой-нибудь оборотень. Я быстро открыла дверь и сделала шаг в сторону, впуская его. В нос ударил запах его парфюма, и я задумчиво вздохнула. - Зачем ты пришел? - спросила я негромко - будто за дверью была стая подслушивающих нас оборотней. Я захлопнула замок и вернулась на кухню. Пока Ра возился в прихожей, я залезла под стол, вылавливая упавшую кружку. Затем встала, поставила ее в раковину и бросила тряпку на пол, чтобы она впитала разлившийся чай. Да уж, вспомнить былые времена, когда у каждого были слуги, когда мы даже не одевались самостоятельно - куда уж там чай заварить или, упаси боже, вытереть разлитый чай. В принципе, у меня была приходящая домработница, но так или иначе современные реалии приучали к большей самостоятельности. Это тебе не восемнадцатый век. Закончив с уборкой, я повернулась к застывшему в проходе мужчине. - Мой звонок не был намеком на твой приезд, - сочла нужным сообщить я. - У меня нет желания ни лишний раз видеть тебя, ни тем более слушать твои оскорбления. Я подошла к нему вплотную, намереваясь пройти мимо, но Виктора, кажется не собирался меня пропускать. Подняв голову, я внимательно на него посмотрела. Видимо сообразив, чего я от него хочу, он сделал шаг в сторону, и я смогла вернуться в спальню. Я уже начала собирать вещи, и намеревалась этим и заняться. - Как видишь, я собираюсь покинуть Берлин, - прокомментировала я, быстро передвигаясь от шкафа к чемодану, раскрытому на кровати, и обратно. - Поскольку твоя ненормальная сестричка все равно мне найдет, я прокомментирую. Сначала я еду в Париж, мне нужно завершить там пару дел, а из него в течение одного-двух дней я планирую покинуть Европу вообще. Так что надеюсь, у тебя пропадут причины находить меня вместе с твоим фальшивым беспокойством о моем здоровье и жизни. Собственно, я могла это тебе все сказать и по телефону. Но спасибо, что зашел. А теперь - всего хорошего, - неискренне улыбнувшись, я продолжила сборы, полностью игнорируя присутствие Виктора в комнате.
Victor Jameson: В первое мгновение я так растерялся от ее вопроса, что ничего не успел ответить – закрыв за мной дверь, Элиан скрылась на кухне. Только развел руками и принялся разуваться. Позвонила непонятно зачем, впустила в дом, но видеть не хочет. Я решил даже не вдумываться в мотивы ее поведения. Хватило разлитого по полу чая, для полной картины. - Так ты позвонила только сказать, что я был прав? Я польщен, - съязвил я, перекрывая проход из кухни. Какую-то секунду я изучал ее лицо, пытаясь разглядеть хоть намек на то, что здесь происходит. Элиан же, как мне показалось, пыталась моего взгляда избежать. Так и не увидев ничего, кроме очевидного – девушка напугана и на взводе, я одарил ее дежурной улыбкой и отошел к стене, пропуская в спальню. - Ты не настолько сильно нужна нам, как думаешь, - я остановился в дверях спальни и, сложив руки на груди, оперся плечом о дверной косяк, наблюдая за тем, как Элиан собирает вещи. Движения были нервные, поспешные. Я же был более или менее спокоен – оборотней я пока не чуял. – И не впутывай сюда Нейт. Она нашла тебя только потому, что я просил. И позже встретилась с тобой только из любопытства, - рассказывать, о своих депрессиях и заскоках двухсотлетней давности я категорически не хотел. Как и о ссоре с Нейт. Будто мало ей одной измены, теперь еще и посмеется над моей слабостью? Ни за что. Я, конечно, не первый день живу, и вижу, что небезразличен ей, и что нужен хотя бы чтобы спасти и помочь. Но не позволю обращаться с собой при этом как с ненужной, навязчивой сторожевой собакой. – Я редко прошу ее о подобном. Может расскажешь что случилось? Что за подруга такая?
Eliane Duvall: Я закидывала вещи в чемодан, чувствуя, что на пределе. Вроде бы я была спокойна внешне, но даже сама осознавала некоторую резкость собственных движений. Из-за этого вещи периодически падали и отказывались складываться. Руки дрожали, дыхание было несколько сбито. Мне с трудом удавалось вести светский разговор, поэтому я предпочла замолчать, слушая. Я от души надеялась, что Виктор сейчас не ляпнет никакой свойственной ему глупости, потому что знала, одно его слово - и я сорвусь. Взглядом я уже выхватила маникюрные ножнички, лежавшие в раскрытом наборе в достижимости руки. Пока мне успешно удавалось молчать. Я даже пропустила мимо ушей комментарии относительно своей надобности и насчет Нейт. - Раз я не нужна, зачем ты приехал? - язвительно поинтересовалась я, резко захлопывая чемодан. От моего резкого движения замок раскрылся и застрял в вылезшей кофте. Я боролась с замком, краем уха слушая Виктора. - Просто подруга. Что, у меня не может быть подруги? - несколько нервно ответила я и дернула кофту. От резкого движения тонкая ткань разорвалась. - Черт! - я в ярости отпихнула от себя чемодан, но не рассчитала, что он стоит на краю. Он упал, собранные вещи рассыпались по полу, оставив меня бессильно над ними стоять. Ругнувшись на французском, я опустилась на колени, вновь собирая одежду. Глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться. Нельзя так нервничать. Что я, как истеричка какая-то в самом деле. Элиан Дюваль никогда не позволит себе выйти из себя. Глубоко вздохнув, я захлопнула чемодан и встала с пола, ставя его вертикально. После чего достала из шкафа еще один и, раскрыв его, положила на кровать. После чего решила предпринять еще одну попытку дозвониться до рыжей - с момента прихода домой я звонила ей уже трижды, но все едино - выключенный телефон и предложение оставить сообщение на голосовой почте. - Лейла, это снова я, - негромко проговорила я в трубку, отходя к окну. - Перезвони мне, пожалуйста, как сможешь. Я очень волнуюсь за тебя... - вздохнув, я добавила. - У меня все хорошо. Я жду... Нажав на отбой, я озабоченно закусила нижнюю губу и бросила телефон на кровать, возвращаясь к сборам. После чего подняла взгляд на Виктора: - Ты еще здесь?
Victor Jameson: - Ты сама позвонила, помнишь? – вздохнул я, наблюдая за всеми ее мучениями с чемоданом. – И я сказал, что ты не так уж и нужна нам, - сделав ударение на последнем слове, я снова вздохнул и вошел внутрь, чтобы помочь уже с этим неугомонным чемоданом. При этом стараясь не притронуться к ее рукам, хватило заполнившего ноздри запаха, едва я присел рядом. За два века поменялись духи, но ее личный, настоящий аромат оказался до боли знакомым. – А я здесь вроде один, без семьи. Как я и думал, не сочли важной ее и оборотни – иначе пришли бы в человеческом виде. Нет, они приходили убивать. Повезло ей, что у нее оказалась такая полезная подруга, которая, видимо, еще и неплохо их задержала. Я не понимал зачем Элиан мне звонила, если теперь упорно делает вид, что справится со всем сама, хотя очевидно же, что нет. Чего ждет от меня? Чемодан мы кое-как захлопнули, и Элиан принялась звонить, по-видимому, этой самой подруге. - Лейла? - я удивленно вскинул брови, так и не сев в кресло, которое заприметил за мгновение до этого. – Рыжая Лейла? Хм, интересно… Гор рассказывал мне о той встрече в Берлине. Девчонка, похоже, запала ему в душу. Мне же запомнился этот случай тем, что мой брат вдруг вздумал купаться с оборотнем, с чего это вдруг? Я не помнил за ним особенного дружелюбия к тем, кто оставил ему шрам на лице. Значит что-то в этой Лейле было? Ну или Гору просто голову надуло окончательно. И теперь вот снова это имя. Не так уж и много в Германии Лейл, которые, к тому же, еще и оборотни. - Действительно, - я хитро улыбнулся, рассчитывая, что успел хоть чем-то ее заинтересовать, и если уж она готова снова остаться наедине с возможно первой за ее жизнь реальной опасностью из чистого упрямства, то хотя бы беспокойство за подругу вселит в нее здравого смысла. – Так я пойду. Не стоит дожидаться пока ты схватишь нож. Сверкнув в ее сторону интригующим, как я надеялся, взглядом, я засунул руки в карманы и вышел из комнаты в поисках оставленной в прихожей обуви.
Eliane Duvall: - Еще скажи, что я нужна тебе, - с сарказмом парировала я, даже открываясь от одежды. - И обязательно не забудь добавить байку про то, что любил меня, а я такая неверная сбежала с первым встречным. Заметь, я говорю "неверная", потому что приличным девушкам не положено произносить таких слов, которым ты называл меня в нашу последнюю встречу, - Виктор решил помочь мне с чемоданом, и я поспешно одернула руки, чтобы ни в коем случае не прикоснуться к нему. Вполне хватает того, что я плохо контролирую свой стресс - мне не нужно было терять голову еще и от его присутствия. Похоже, что мужчина знал мою подругу. И похоже, что он знал, что меня это заинтересует. Потому что пробормотав "интересно" он поспешно решил собраться и уйти. И что же это раньше его не посещали такие мысли? Убеждая себя в том, что это игра, и он ничего не знает, я продолжила собирать второй чемодан, но мысли в голове было не остановить. А вдруг он знает? А вдруг он может помочь? Не мне - Лейле. Ради помощи подруге я была готова даже примириться с присутствием злейшего врага. Обреченно вздохнув, я бросила оставшуюся у меня одежду в руках в чемодан и направилась следом за гостем. - Виктор, стой! - позвала я. Выйдя в коридор, я оперлась плечом о косяк двери. - Что ты знаешь про Лейлу? Я ненавидела, когда мной манипулировали. Обычно я это делаю, а быть в роли жертвы не так здорово, если говорить откровенно. Но больше всего меня злила необходимость примиряться с тем, кого я ненавижу больше всего на свете. Это было как игра с огнем - любое мое лишнее слово, и он мог развернуться и уйти, отказавшись помогать. Наверное. По крайней мере, я бы так сделала на его месте. А раз уж он решил манипулировать, почему бы ему не сделать так?
Victor Jameson: - Кажется, шлюхой? – вместо ответа о Лейле вдруг спросил я, оторвавшись от шнурков. Я видел как она переживала. Видел, и мне было жаль ее. Но невыразимо бесило, что и спустя два века меня винят в чем-то, о чем я понятия не имею. Будто я виноват во всем, что между нами произошло. Разве что только в том, что «спас» ее тогда. - Я должен извиниться перед тобой. За то, что улетел не разбудив, не оставив записки. Но я не хотел тебя беспокоить и был уверен, что вернусь к утру. В крайнем случае – к вечеру. Вышло дольше, неделя. Семь дней! Ты живешь вечно, и не смогла подождать каких-то семь дней, - я говорил негромко, но звучало как-то тяжело. Подошел к ней почти вплотную, не сводя глаз с ее лица. – Можешь мне не верить, но я любил тебя. Нужно было говорить тебе об этом почаще, может быть, тогда бы ты дождалась. Я бы ни за что тебя не бросил. Захотелось прикоснуться к ее лицу, но я сжал руку в кулак, и шумно вдохнув носом воздух, принялся за шнурки на второй ноге и сказал уже громче, бодрым, будничным тоном, будто очнувшись от воспоминаний, которые более не имели смысла: - Так вот, к вопросу о Лейле. Улетел я тогда потому, что Гор позвал на помощь. Затеяли охоту на волков. А на днях тот самый Гор рассказывал мне о том, что познакомился с оборотнем Лейлой в Берлине. Рыжие волосы, красавица. Видимо, одна из волчиц вожака. И – плохие новости – боюсь, нам ей уже не помочь. Все зависит только от нее. Я действительно не видел способов помочь Лейле. Мне не справиться с целой стаей, даже если бы я сильно захотел, а спасать оборотня, не смотря ни на что, - дурацкая затея, и рисковать своей шкурой ради нее я не хотел. Здесь я предпочел бы занять роль оператора в передаче о диких животных - наблюдать, но не вмешиваться. Она могла выиграть время, если ей самой удастся сбежать, но, рано или поздно, ее все равно найдут. Кристиан побега просто так не оставит. Разве что они не знают, что Элиан как-то связана с кеми, и не сочтут защиту подруги смертельным преступлением. И, снова вставая на ноги, я даже подумывал озвучить эту спасительную мысль… давай ругаться?
Eliane Duvall: Вновь услышав, как он называет меня шлюхой, я сжала кулаки. Казалось бы – вроде это не было оскорблением сейчас. Просто уточнил. Но он так это спросил, что у меня появилось стойкое желание пойти в комнату, взять маникюрные ножнички и вставить их ему в глаз. А затем он начал говорить еще какой-то бред. Про то, что не виноват, и что я могла подождать. - Чего ждать?! Если бы ты сказал мне, то я могла подождать. И год ждала бы. Если бы знала, что ты вернешься! А ты взгляни на ситуацию с моей стороны – ты просто уехал. И ни ответа, ни привета! Ты меня бросил! Но я все равно ждала. Как дура в комнате сидела и ждала чуда. Пока не поняла, что чудес не бывает. И что ты просто оказался таким же как и все мужчины. Любил он меня, - я фыркнула, чувствуя, насколько я зла. Так странно - в те месяцы мы не заговаривали о любви. Я никогда не говорила ему, что любила, и он тоже. Зато в обвинительных речах это звучало часто. Я во всем оригинально, даже в любви мне признаются века спустя, и уже ненавидя... В висках стучало молоточками, кулаки непроизвольно сжимались и разжимались. Я уже не слушала все то, что он говорит про Лейлу – тем более, по делу там было не особо много. Оглядевшись, я схватила с полки первое, что попалось под руку – флакончик с духами, и от души запустила им в завязывающего шнурки мужчину – и явно не подозревающего о такой подлости. Стало легче. И дальше уже в него летело все, что было не закреплено – косметика, расчески, туфли, книга – все, что попадалось мне в руки. – Никогда не смей меня называть шлюхой, ты, жалкое недоразумение. И бы никогда тебе не изменила. Я была тебе верна – до тех пор, пока не убедилась в том, что ты меня бросил. Ты, придурок, просто растоптал меня! Я никогда не чувствовала себя такой использованной, как после тебя. Развлекся пару месяцев и дальше искать приключения? Но не забыть убедиться, что женщина доведена до ручки. Ты знаешь, сколько я приходила в себя? Сто лет, Виктор! Целый век я училась жить без тебя! И ты смеешь обвинять меня в неверности? Да кто ты такой? Что ты вообще знаешь о неверности? У тебя за пять тысяч лет мозг уже совсем отключился? Влачишь жалкое существование, подсылаешь ко мне свою сестру, которая разговаривает со мной, будто я грязь под ее дорогущими туфельками! И ты! Только я тебя забыла, как ты снова появляешься. Знал бы ты, как сильно я тебя ненавижу! Как жалею о том, что когда-то тебя встретила. Моя жизнь без тебя бы была намного лучше. Будь ты проклят! Ты не стоишь того, что я пережила. И я надеюсь, что какой-нибудь оборотень тебе глотку разорвет, либо я сама убью тебя собственными руками! – предметы, до которых можно дотянуться закончились. Судорожно оглядевшись, я уже готова была наброситься на мужчину и душить его самолично. За почти четыреста лет жизни не помню, когда я была настолько злой. Когда я абсолютно себя не контролировала. И кто всему виной? Снова Виктор.
Victor Jameson: Но мысль свою я так и не озвучил – в следующий момент в плечо мне врезалось нечто достаточно тяжелое, чтобы удар был весьма чувствительным, и, переведя взгляд на пол, я увидел флакон с духами. Не было времени даже удивляться столь неожиданно буйной реакции – далее в меня полетело все, что попадалось под руки, так что мне оставалось только по возможности уворачиваться и прикрывать руками голову и лицо. - Ты совсем долбанулась?! – половину ее слов я не услышал, или не успел осознать. Мои собственные мысли очень быстро закрутились вокруг одного факта – истеричка. К счасть, большинство из летевших в меня предметов были не способны нанести хоть какой-то вред, так что нам с дверью, которая принимала на себя половину ударов, в общем-то повезло. Единственная причина, по которой я все еще не хлопнул этой самой дверью, наградив Элиан всеми возможными эпитетами напоследок, была реальная опасность, которая меня сюда привела. - Думаешь мне было легче? Я был в отчаянии – за окном революция, а ты где-то совсем одна, - как только снаряды у врага кончились, я рванул навстречу и схватил ее за плечи, пытаясь удержать от очередных глупостей. – Я искал тебя по всему Парижу, но никто не мог сказать куда ты исчезла. Лучше бы и не находил! Это было в Вене, кажется. И тебе там скучать явно не давали, - чем больше я говорил, тем больше яда было в моих словах. Я вспоминал ту ночь так ярко, будто переживал ее снова. – Быстро же ты оправилась! Гораздо быстрее, чем я. А потом еще и этот русский. Так что не нужно картинных истерик и патетических воплей о том, какой я придурок, - осознав, что сжимаю ее плечи уже довольно сильно, я со злостью отпустил их, немного отталкивая ее при этом назад. Такой ярости я не видел в ней даже двести лет назад, и это-то было самым странным. Теперь мне было многое ясно, но злость никуда не исчезла. Это ее не оправдывало. Я не давал ей никаких поводов усомниться в себе, и будь в ней хоть немного веры в меня… Впрочем, поздно уже для этого. - Собрала вещи? Лучше поторопись, - холодно, как можно спокойнее сказал я, сворачивая на кухню, к окну, которое выходило во двор.
Eliane Duvall: - Отпусти! - я яростно вырывалась из его рук, даже не осознавая, насколько истерично я себя веду. Я рвалась, била его кулаками в грудь и всячески выкручивалась, поэтому смысл его слов до меня доходил с огромной задержкой. - А что я должна была делать? Сидеть и плакать из-за того, что меня бросили? Ну уж нет! Я должна жить дальше! А вот ты! Хорош меня обвинять, да? А ты сам! Увидел он меня в Вене! И что, язык отсох? Подойти и поговорить не смог? Да стоило тебе появиться и объяснить свой побег нормальным языком, мы бы все решили еще тогда. Но нет, ты просто струсил. Оскорбленная невинность! Вместо этого ты просто подослал свою сестренку! Виктор попытался прервать разговор, отправив меня в спальню, а сам уединившись на кухне, но не тут-то было. Эмоции во мне еще плескались, будто я решила выплеснуть все то, что копилось двести лет. - Подожди, я еще не договорила, - я направилась следом за ним, лавируя между валявшихся на полу предметов, а в голову уже прокралась крамольная мысль о том, что на кухне таких предметов не в пример больше. – Ты сам виноват в своих мучениях! Из-за твоей глупой гордости страдала я и страдал ты сам. А ты понимаешь, что мы могли быть счастливы? – я схватила со стола тарелку, которая осталась с завтрака – совсем не успевала ее помыть, - и запустила ее в голову Виктора. Следом в полет отправилась вилка, а пока он уворачивался от снарядов, я пронырнула в кухню ближе к шкафу с посудой. – Хотя, нет. Хорошо, что получилось все именно так! Моей ошибкой было повести тебя тогда к себе домой. Нужно было распрощаться с тобой сразу после этой глупой стычки на улице. Ну или притвориться мертвой чуть подольше. Если бы я знала, чем это мне грозит! – в мужчину летели тарелки, стаканы и даже, кажется, пару ножей. – В жизни никого не ненавидела сильнее, чем тебя сейчас! Знаешь, пару месяцев секса того не стоили. Я словно с цепи сорвалась, превращая собственную кухню в поле боя. Но останавливаться на достигнутом я не собиралась. Я судила по его реакции, какие мои слова жалят его больнее всего, и повторяла их вновь и вновь. Стремясь доставить ему хотя бы десятую часть той боли, которую испытывала когда-то я. - И знаешь, как я рада, что больше ничего к тебе не испытываю! Но на что ты рассчитывал, приходя сюда? Никогда бы не подумала, что ты настолько наивен! Запас тарелок подошел к концу, и я остановилась перевести дыхание. Дунув на непослушную прядь волос, лезшую в лицо, я натянула свитер на плечо и сделала шаг в сторону, поближе к остальным возможным орудиям метания.
Victor Jameson: - Я вижу – совсем ничего! – наивно было полагать, что она просто пойдет и соберет вещи. Как когда-то я наивно верил, что мы соберемся на ужин у мадам Гринье за час, максимум полтора. Правда, тогда выходил из себя я, пока она не появлялась, сияя безукоризненной красотой. Сейчас, все не так радужно – мимо меня пролетела тарелка, следующая уже летела в меня, но, едва я ее поймал, получил еще и вилкой. Когда же я едва увернулся от пары ножей, мое терпение иссякло – схватив со стола первую попавшуюся вещь, я швырнул в ответ. Оказалось, что это сахарница – сахар рассыпался по полу. Меня же посетила занятная мысль о том, что чтобы я сейчас ни сделал – с Элиан ничего не случится. Мысль одновременно и понравилась, и нет. - О да, я бы с радостью подошел и поговорил, - я ехидно усмехнулся, нащупывая рукой еще что-нибудь. – Если бы твой язык не был во рту у какого-то хлыща. С усиками! Ты говорила, что ненавидишь усы! – полетела фарфоровая вещица неведомого мне назначения. Вид того, как она разбивается на куски, принес мне почему-то небывалое удовлетворение. Поэтому следующее, что я сделал – это смахнул руками все, что стояло на кухонной тумбе. Грохот вышел знатный, и я даже пошел к следующей, где, кажется, стояла подставка с вымытой посудой. – Что же ты так бесишься из-за пары месяцев секса, которые наверняка потерялись среди сотен других? Счастливы! О да, мы могли быть счастливы. Если бы ты верила мне хоть немного. Ты злишься из-за того, что я бросил тебя. Но вся штука в том, что я не бросал тебя, Элиан. Ты сама все это придумала. Слишком спешила жить дальше? Краем глаза я увидел подставку с ножами за самой спиной Элиан и почуял неладное. Стоит ей тоже о них вспомнить и… кто знает. Я-то отнюдь не неуязвим, в отличие от нее. Какую-то секунду мы молча смотрели друг на друга, и, кажется, я уловил в ее взгляде понимание. Вряд ли это было понимание того, что я сказал, скорее, дело касалось ножей. Кинулись мы к ним почти одновременно, и почему-то весь мой хваленый боевой опыт куда-то пропал – неловко и остервенело мы пытались помешать друг другу добраться до ножей. В ход шло все - пинки, хватание за руки, волосы и даже укусы.
Eliane Duvall: - Думаю, ты тоже не долго скучал в одиночестве, - язвительно ответила я, уворачиваясь от сахарницы, которая разбилась о стену за моей спиной. - В очередной раз влюбился в какую-нибудь крайне милую мадемуазель, наделал ей парочку детей и инициировал собственную смерть? Только и знаешь, как меня обвинять! - у меня снаряды уже закончились, зато Виктор, кажется, только входил во вкус. Я взвизгнула, когда осколок от очередной разбившейся посуды царапнул меня по щеке, но затем пригнулась, уворачиваясь от чего-то еще. Все равно царапина заживет через пару минут. - Интересно, хоть раз вспомнил обо мне? - Да, не люблю усы! А знаешь, что я ненавижу сильнее всего? Взъерошенные волосы! Терпеть не могу! - на короткий момент мы оба замерли, смотря друг на друга. Я тяжело дышала и пыталась сообразить, что еще на кухне может оказаться оружием. Пол был полностью усыпан осколками, какими-то вилками-ложками, а так же сахаром и прочими сыпучими веществами. Кажется, пару осколков я всадила себе в ногу - в отличие от Ра я была в одних носках. А затем до меня дошло. Стойка с ножами. Я оглянулась, и из-за этого потеряла драгоценную секунду, которая позволила Ра разгадать мой план и броситься мне наперерез. Мы боролись, хотя это больше походило на потасовку двух девочек-подростков - он дергал меня за волосы, я царапалась и кусалась. Теперь я уже не ругалась, я просто сосредоточенно сопела и пыталась вырваться. А еще лучше - прорваться к ножам. А еще дурацкая челка так не вовремя все лезла и лезла в глаза. В конце концов, физическая сила победила, и мужчина схватил меня за руки, блокируя все мои дальнейшие выпады, хотя я продолжала еще какое-то время выворачиваться, кусаться и даже рычать. Кому расскажи, как ведет себя Элиан Дюваль - не поверят. В конце концов, мой запал прошел - то ли виной был непробиваемый Виктор, то ли до меня начала доходить абсурдность всего происходящего, но я затихла в его руках. Я стояла, разглядывала свои носки и носки ботинок мужчины на фоне усыпанного осколками пола. Затем усмехнулась. Как же глупо это все. Как малые дети. - Ну по крайней мере, посуду можно не упаковывать, - в следующее мгновение я уже хохотала, что было достаточно затруднительно, так как Виктор все еще сжимал до синяков мои руки. Кажется, я переходила в другую стадию истерики, к счастью, продлившуюся не так долго. Успокоившись, я подняла взгляд на мужчину. А потом, не знаю... То ли сказывалось сброшенное этой потасовкой напряжение, то ли последующее за ней веселье, то ли просто "вечер воспоминаний". Но я, привстав на цыпочки, поцеловала его.
Victor Jameson: Три месяца. Три месяца я не обращался в человека. Улетел в какую-то глушь и даже не заметил, что это Шотландия. А затем три года делал то, что у меня лучше всего получается – делал вид, что все в порядке. Пока она сама, по далеко не счастливой случайности, не явилась ко мне в Лондон, только чтобы продемонстрировать свое благополучие и ненависть ко мне. И что я сделал дальше? Бросил все, чего добился за эти три года – а добился я немалого – и уехал в богом забытую Ирландию. Стал долбаным священником! Вспоминал ли я о ней? Хм, даже не знаю. Поцелуй был неожиданным, неуверенным. Я закрыл глаза, отвечая на него столь же неуверенно, пытаясь собраться с мыслями. Внутри все бушевало, и больше всего мне сейчас хотелось повалить ее на стол, который мы и так уже благополучно очистили от каких бы то ни было помех, и продолжить поцелуи. Но это было не правильно, все было не до конца ясно, и я понимал, что хочу этого только на волне злости и от зашкалившего в крови адреналина. Я только лишний раз докажу ей, что она права. А что будет дальше? Она будет ненавидеть меня еще больше? А я ее – за такой, в общем-то, подходящий под определение шлюхи способ меня успокоить. Не говоря уже о том, что сюда в любой момент могут заявиться оборотни. Хотя этот факт как раз наоборот, ненормально заводил. Впрочем, как и предыдущая мысль, которую, учитывая близость ножей, лучше не озвучивать. - Думаешь, что знаешь меня? - я смотрел ей в глаза, не отпуская сжатых в моих руках тонких запястий. Сердце билось учащенно, губы еще помнили поцелуй, близость сводила с ума, но я держался как мог. – Думаешь, можешь предугадать любой мой шаг? – улыбнувшись уже совсем незло, скорее азартно и с вызовом, я отпустил ее руки и старательно взъерошил волосы. Так, что тот хаос, что был у меня на голове до этого, вполне можно было назвать дизайнерской прической. – Дай усам пару недель, и будет полный набор. Одному небу известно, почему я не стал говорить про лес, про церковь и так далее. Я не хотел оправдываться. Но адреналин в крови, видимо, пересилил, и я плюнул на все предыдущие сомнения. Усмехнулся, провел пальцем по щеке, где буквально только что оставил царапину, и поцеловал. Хотел картинного поцелуя, закрывающего фильм на титры, а вышло нечто жадное, порывистое, будто потеряем еще секунду, и снова вспомним про ножи.
Eliane Duvall: Ощущения, которые я испытала, едва он ответил на поцелуй, заставили меня задержать дыхание. Потому что это было не похоже даже на воспоминания двухсотлетней давности. Что я там думала? Что спокойна? Что переболела? Что ничего не чувствую? Какое заблуждение. Признаться, я даже не слышала, что он говорил, лишь улыбнулась, когда он еще больше взъерошил свои волосы. Тем более, зачем мне его слова, если уже через мгновения он вновь меня целовал. Только на сей раз более уверенно. Пожалуй, даже чересчур. - Ну, возможно, где-то я перегнула палку, - быстро согласилась я, делая короткий перерыв, между поцелуями. Сумасшедшее желание обладать и отдаться стучало по вискам, казалось, температура крови повысилась и вот-вот приблизится к закипанию. Собственно, на остальное мне было плевать. С помощью Виктора я запрыгнула на кухонный стол, почти очищенный от посуды. От резкого движения, с него соскользнула бутылка вина, но я даже не обратила внимания. Отстранившись, я стянула через голову свитер и вновь прильнула к нему, стремясь быть ближе на каждую клеточку тела. В квартиру могли завалиться оборотни, кухня и коридор напоминали поле боя, по которому лишний раз не наступишь, - но все это лишь подогревало мою и без того расшалившуюся эмоциональность. Выгнувшись навстречу мужчине, я задышала чаще. - И только попробуй назвать меня еще каким-нибудь словом за это, - сочла нужным предупредить я. - Иначе я выбью из тебя твои птичьи мозги, - я выразительно посмотрела на стойку с ножами, которая за всю нашу потасовку не передвинулось ни на миллиметр. Поймав широкую улыбку, я улыбнулась в ответ и резко дернула с его плеч пиджак. Я запустила руки под его джемпер и пробормотала что-то невнятное на французском. Ощущать его кожу спустя стольких лет... это было сродни ощущания наркомана, завязавшего с наркотиками, но спустя долгое время все же принявшего дозу.
Victor Jameson: Какие-то мгновения назад она была готова убить меня, теперь же, при таком контрасте, ее ласки сводили с ума, будили нечто в глубине, нечто от зверя. Все-таки она знала меня очень хорошо, но теперь меня это не раздражало. В конце концов, что я теряю? Кажется, мы целовались столь же неистово, сколь какие-то минуты назад пытались втоптать друг друга в землю. И я уже даже не пытался охарактеризовать то, что происходит. Мы оба слишком привыкли ненавидеть друг друга, или думали так, но то, что происходило сейчас, было больше похоже на сумасшествие. Я подсадил ее на стол – кажется, мы оба ждали этого слишком долго, чтобы тратить время на бессмысленные путешествия до спальни. Судя по звуку, что-то покатилось и разбилось вдребезги. В нос ударил тяжелый винный аромат, но я не мог оторваться от кожи Элиан, покрывая поцелуями лицо, шею, грудь, до чего только успевал добраться. Наверное, если бы оборотни вздумали завалиться прямо сейчас, в эту самую кухню, мы бы и не заметили. - Я подумаю как мне тебя называть позже, - переведя взгляд с ножей обратно на Элиан, и широко улыбнувшись, я коротко поцеловал ее и таки отвлекся на то, чтобы снять с таким старанием, практически в боях, зашнурованные ботинки. Один я сбросил на пол, второй зачем-то выкинул через плечо, снова что-то разбив. Я сам даже не заметил когда и почему на мне не стало пиджака, но ладошки Элиан под джемпером, заставили избавиться и от него, едва не запутавшись в рукавах. - По-моему, нам осталось здесь только стол сломать, - я хохотнул и снова прильнул к ее губам, сожалея, что на нас осталось еще столько одежды. А ведь двести лет назад ее было не в пример больше.
Eliane Duvall: - К черту стол, - выдохнула я ему в губы. По кухне распространялся винный аромат, который только добавлял опьянения. У меня даже закружилась голова от запаха кожи Виктора, смешанного с запахом вина. Я наблюдала за собой будто со стороны, все происходящее казалось мне сном. Ведь такое бывает лишь в книжках. Я стремилась всем телом быть ближе, тем более, когда я избавилась от свитера, а он - от джемпера, сумасшествие только усилилось. Я целовала его, а руки мои уже расстегивали его джинсы. От волнения и нетерпения руки тряслись, так что справиться с простейшей пуговицей удалось далеко не сразу. Виктор же помог мне избавится от оставшейся одежды. Я обхватила ногами его за талию и на мгновение замерла, ловя его взгляд. С ума можно сойти, какими идиотами мы были. Но эти мысли - потом. Облизнув губы, я вновь поцеловала его. Оказывается, на столе еще что-то было. По крайней мере, я абсолютно уверена, что слышала еще звук разбитого стекла. Что-то сыпалось и с полок. Я нарвалась на пару осколков, но даже не обратила на это внимания, лишь запах железа дополнил винный. Мне казалось, я сходила с ума. Стоили ли двести лет ожидания такого? О, бог мой, конечно стоили. Особенно стоили того момента, когда я, тяжело дыша, приникаю к Виктору, которого явно с трудом держат ноги. Закрываю глаза - и будто взрывается фейерверк, открываю - а на глаза попадаются почему-то проклятые ножи. Я усмехнулась. - Пожалуй, надо будет купить еще набор ножей, - проговорила я, оглядывая пол и лишь после этого спрыгивая со стола. Да, мне вреда особого от порезов не будет. Но кто сказал, что мне не будет больно? Уже пройдя немного по коридору, я обернулась и многозначительно улыбнулась мужчине: - А тебе нужно особое приглашение? Вообще-то я планировала продолжить собирать вещи. Но в конце концов, время еще есть. И вообще, я потеряла кровь при порезе! И мне нужно было отдохнуть... Спихнув чемодан с кровати, я села на ней и поманила Виктора к себе. Я потеряла его двести лет назад. И какие-то оборотни не могли мне мешать насладиться им. - Я скучала, - выдохнула я, прежде, чем поцеловать его вновь.
Victor Jameson: Ее ответ я воспринял чуть ли не как призыв, впрочем, должно быть, им он и был. Нервно, поспешно, дрожащими руками мы избавили друг друга от остатков одежды, и то, что происходило дальше, сложно было вообще осознать. Я и близко не представлял, как сильно скучал по ней все это время. Не осознавал как сильно хотел снова чувствовать ее кожу под пальцами, вдыхать ее запах, растворяться в ней без остатка. Все эти сотни лет был так занят ненавистью, что не понимал самого очевидного – все приходит и уходит, вечны только мы. Что-то падало, звенело, разбивалось, к винному аромату прибавился, кажется, еще и запах крови, но ничто не способно было отвлечь нас друг от друга. Я будто оторвался от земли, взлетая куда-то вверх, пока не достиг высшей точки, возвращаясь к реальности под звук голоса Элиан. - Нам понадобятся хорошие ножи, – сбивчиво согласился я, выдыхая ей в шею, чувствуя, как подгибаются как-то мигом ослабевшие ноги. И это было прекрасно. Бросил взгляд в ту же сторону куда смотрела Элиан – вся кухня была практически разрушена, казалось только чертовы ножи стояли себе на месте. Я молча побрел за ней из кухни, старательно стараясь не наступать на следы нашего буйства. Пару раз, чертыхаясь, я все же наступил на осколки посуды, сахар, и, кажется, мука липли к ступням. Так что мягкий ковер в спальне и прохладные простыни были очень кстати. - Я скучал сильнее, - вспомнив наш последний спор, я улыбнулся и поцеловал ее в ответ, чувствуя, что в принципе не так уж и обессилел, но неуверенный, негромкий стук в дверь решил на сегодня все. Даже то, что будет с нами дальше. С нами, Лейлой и даже Гором, но пока мы принялись скакать по квартире, выискивая одежду, натыкаясь на предметы и друг друга, и почему-то хохоча при этом так, будто у нас сегодня праздник какой-то, а не побег от стаи учуявших след волков.
полная версия страницы