Форум » Game arhive » Behind the curtain (август 1744 года) » Ответить

Behind the curtain (август 1744 года)

Rebecca Smith: Название: behind the curtain. Дата, место: август 1744 года. Лацио, Священная Римская империя. Участники: Гор, Нейт (Генрих Пфальцский). Описание: когда за политическими кулисами появляются другие, личные, результат непредсказуем.

Ответов - 28, стр: 1 2 All

Rebecca Smith: Генрих шаркнул ногами, как полагалось согласно правилам этикета. Сам офицер не стремился к обществу Вещицы в этот вечер: позволял ей отдохнуть от себя. Дело должен был сделать его подарок. Девушки часто входили во вкус любовных интриг и, когда к ним теряли интерес, начинали проявлять его сами. По этой причине Генрих продолжил вести себя совершенно не заинтересованным в имениннице. Он начал медленно пробираться по зале, улыбаясь тем своим знакомым, что были ему добрыми товарищами по службе. Генрих отдавал честь тем высоким чинам, которые останавливали его для коротких разговоров и шуток весьма сомнительного характера. Наконец, он сам того желая, попал в общество семьи Вещицы. Совсем не светский разговор, всё больше о будущем обеих дочерей данного семейства, совсем не занимал Генриха. Он думал о другом. Нейт, как любая властная женщина, была ревнива и к людям относилась с тем же чувством собственника как и к вещам. Чувство это проявлялось ею не часто, поскольку возраст и положение позволяли с лёгкостью относиться к жизни. Не могла она сказать, что так же легко относилась к Гору. Ищейка привыкла, что как только их с Гором сводила судьба на любом светском мероприятии, то первый танец был между ними. Это было каким-то неписаным правилом, которое впервые было нарушено. Не то, чтобы они оба не могли жить без танцев или что-то иное. Но им всегда было что обсудить, по поводу чего позубоскалить, над чем посмеяться. Нейт помнила, каким хорошим партнёром был Гор и как она совсем забывала о движениях, когда вёл танец он. Было странно смотреть на него со стороны, видеть рядом с ним девушку, которая понимала всё то, что и Нейт, но относилась к этому совсем иначе, ценила как-то по-своему. Мать девушки так жарко благодарила за ткани, что Генриху пришлось вернуться к действительности. Он рассеянно улыбался. Озадаченная поведением ещё недавно жаркого поклонника своей дочери, мать тут же позвала дочь и отдала её на следующий танец Генриху. Тот не успел отказаться, пришлось вести молодую Вещицу на танец. Танец был короток, весьма однообразен, зато позволил молодому офицеру поздравить именинницу с праздником, восхититься её красотой в этот вечер и откланяться, чтобы вернуться к праздному шатанию по залу. - Ползала думает, что Вы умертвили свою бывшую жену. Ползала рассчитывает на то, что Вы залежавшийся товар, поэтому до сих пор не женаты. Какова Ваша легенда, мой друг? Появившись из-за спины временно «залежавшегося» товара в лице Гора, Генрих смотрел на высоких военных чинов. Это позволяло ему сохранять себя в рамках своего образа во время разговоров с Гором. Уж слишком тяжело в этот раз Нейт удавалось играть выбранную ею роль рядом с Богом неба. Чаще он помогал ей, в этот раз провоцировал её, всячески мешал. Обвинить его ни в чём она не могла, но понимала, что его присутствие могло окончательно разрушить её деятельность последних трёх месяцев, как ветер карточный домик, построенный на сквозняке.

Paul Saxon: На этом вечере соперники нет-нет, да встречались, периодически обмениваясь комментариями. Это было совсем не то, к чему привык Гор, но присутствие ищейки, признаться, скрашивал ему пребывание в этом городке. Кто еще мог с той же легкостью язвить ему? - А может быть, мое сердце принадлежит одной прелестной женщине, которая отвергает мои ухаживания? - предположил мужчина, усмехнувшись. - Ну потому что как я могу быть залежалым товаром, что вы, мой друг! Вы прямо бьете по больному, - он коротко рассмеялся. - Так что давайте оставим версию о прекрасной властительнице моего сердца. Кстати, у вас с ней есть общие черты лица, вы не родственники часом? - усмехнувшись уголком губ, бог неба приподнял бокал в тосте и вновь отвернулся к танцующим. Так они и стояли с Генрихом — переговариваясь, но каждый смотрел по своим сторонам, - пока, их не растащили знакомые. В итоге бедная Патриция в свой день осталась практически без внимания своих кавалеров. Молодой военный, видимо, избрал технику игнорирования ее прекрасной особы, а герцог и вовсе охотно флиртовал с каждой мало-мальски привлекательной девушкой, заставляя их мамаш с интересом коситься в сторону потенциального зятя. - Благодарю вас за приглашение, синьор, - прощаясь, Гор склонил голову перед отцом Патриции. И хотя приглашение исходило от нее самой, по всем правилам этикета приглашали в дом ее родители, так что следовало проявить правила хорошего тона. - Я планирую небольшой вечер в моем доме. С удовольствием бы увидел там вас, вашу супругу и вашу прелестную дочь, синьор, - Патриция, стоявшая рядом и услышавшая эти слова, зарделась. - С превеликим удовольствием, герцог. Ждем от вас приглашения, - улыбнулся отец девушки и отступил на шаг, позволяя гостю поцеловать руки его жене и дочери. Гор намеренно не торопился, видя краем глаза, что к ним приближается юный офицер, ставший его соперником в этом споре. Лишь когда он приблизился, кеми позволил себе выпрямиться, якобы случайно замечая нового участника беседы. - А, Генрих! Я как раз говорил синьору о вечере, который вскоре планирую. Насколько мне известно, вы еще будете в городе. Надеюсь, военные дела позволят вам почтить меня своим присутствием? - отвесив легкий поклон вежливости, мужчина водрузил на голову шляпу и стал пробираться к выходу. Тонкий слух позволял ему отлично слышать все, что происходит за его спиной. Они пересеклись еще раз в дверях, когда офицер попрощался с хозяевами дома и собирался покинуть гостеприимную вечеринку. Оба бога находились чуть в стороне и едва ли могли вызвать интерес своим разговором, однако Гор не собирался говорить ничего.. странного. - Вы уже возвращаетесь? - поинтересовался он. - Желаете, чтобы мой кучер завез вас? Я бы с удовольствием продолжил нашу беседу, мой юный друг, - Гор улыбнулся, мысленно себя сдерживая. Он настолько привык ухаживать за Нейт в мелочах: открыть дверь, подать руку, придвинуть стул, - что сейчас постоянно приходилось себя контролировать. Ведь даже ее мужской наряд не обманывал его. Вот и сейчас его рука была дернулась, чтобы помочь девушке, но мужчине удалось легко скрыть этот жест за поправлением своей шляпы.

Rebecca Smith: Больших трудов стоило Нейт не улыбнуться в ответ на двусмысленные шутки Бога неба. Гор не был поклонником сильно себе изменять и, вероятно, не видел никаких причин, чтобы это делала Нейт. Вот и не позволял ей играть свою роль Генриха до конца. Наудачу молодого офицера и его, и его собеседника постоянно отвлекали от разговора и, в конце концов, развели в разные углы залы. К концу вечера все военные погрязли в своих профессиональных разговорах. Именины могли быть бы испорчены, если бы все не приходили к единому мнению и время от времени не были бы вынуждены танцевать со своими жёнами. Таким же холостякам как Генрих позволялось весь вечер обсуждать военную тактику ближайшего времени и отстаивать свою точку зрения. Ему почти удалось склонить оппонентов на свою сторону, когда кто-то заметил, что уже слишком поздно и большая часть гостей уже откланялась. Генрих поспешил также выразить своё почтение перед семьёй Вещицы, на ходу пытаясь припомнить, как её зовут. Получать это у него настолько плохо, что он почти уже был уверен в своём проигрыше в этом споре. Всё же женщины любили ушами. По крайней мере, какая-то их часть. Истинной же причиной раздосадованного настроения молодого офицера был ничем не закончившейся разговор с военными чинами. Отдав поклон герцогу, Генрих не стал ничего ему говорить, тем более, что тот тут же покинул его общество. Поэтому у Генриха была возможность запечатлеть своё почтение хозяину дома крепким рукопожатием, а его дамам – лёгким поцелуем их перчаток. На том Генрих и покинул общество хозяев дома, направляясь к выходу из него. Там он, к своему удивлению, снова столкнулся с герцогом. - Не сегодня. Благодарю. Сдержанный ответ позволил Генриху сохранить достоинство и выйти на прохладный вечерний воздух. Он раньше герцога покинул гостевой дом и выйдя на улицу, сделал глубокий вдох. Несколько секунд он шёл с закрытыми глазами, потом раскрыв их, снова глубоко задышал. Вечер для него оказался сложнее, чем он думал. Когда он пришёл домой, то ещё долго не мог заснуть от усталости и мыслей в голове: то ли о войне, то ли о герцоге. Молодой офицер принял приглашение на приём герцога Альвареса. Они так часто были замечены обществом в последнее время вместе, что прослыли чуть ли не друзьями. Было бы странно отказываться от возможности провести приятно вечер вне казарм, как рассуждали военные. Генрих же может и захотел бы остаться дома, да пари о Вещице не позволяло ему игнорировать возможность продолжить игру вокруг неё. Прибыв на мероприятие, Генрих с удивлением заметил, что Вещица с родителями ещё не прибыла, и вообще, людей было не так уж и много. Можно было предположить, что Генрих опоздал, но он специально проверил время и понял, что сам прибыл на четверть часа позже, чем следовало. - Герцог Альварес, - со смеющимися глазами, молодой офицер отдал ему поклон, - Великолепное торжество, - больше ничего не сказав, офицер направился к той небольшой группе гостей, где были хоть какие-то знакомые ему лица. Краем глаза он всё-таки следил за Гором, предвкушая, чем Бог неба всё же удивит местных жителей. Должен был быть какой-то особенный момент в этом вечере, который не могли бы забыть ещё долго в этом местечке.


Paul Saxon: В общем-то, Гор всегда был в центре внимания, в любой своей «жизни». И если случалось ему устраивать вечера, то обычно они были шумные и дорогие. Сегодня же он не стал рассылать приглашения всем подряд. Его и интересовало-то два человека, остальные были скорее декорациями. Позвать несколько военных, чтобы присутствие молодого офицера не показалось странным, хотя в обществе итак их сочли уже друзьями. Также должно присутствовать несколько юных и прекрасных дам с их семьями. И хватит, пожалуй. Для разнообразия целью этого вечера было скорее праздное веселье, чем какие-то высшие замыслы. - Небольшой вечер для узкого круга лиц, мой юный друг, - кивнул в ответ на приветствие молодого человека хозяин вечера. После этого Генрих отбыл общаться со знакомыми, а герцогу Альваресу необходимо было поприветствовать новых гостей: Патрицию и ее дражайшую матушку, которая поспешила извиниться за отсутствие мужа – старая травма колена дала о себе знать из-за перемены погоды, так что бедняга изволил лежать в постели. Поскольку мероприятие не было каким-то праздником, то больше было разговоров, чем чего-то захватывающего. Гору слушать разговоры надоело, так что он, выяснив у матушки Патриции то, что она волшебно музицирует на рояле, убедил юную особу сыграть. Все немного послушали, сдержанно похвалили таланты прекрасной девушки, а затем дамы предпочли перейти к чаю, а мужчины – удалиться в курительную комнату. - Ходят слухи, что вы, герцог, намерены жениться, - усмехнулся один из баронов. - Да что вы говорите? Обожаю слухи, я столько нового из них узнаю о себе! – мужчины рассмеялись, рассаживаясь в креслах и принимаясь за напитки, которые принес слуга. Двое сели в игру за партию в шахматы, остальные неспешно болтали. Сам Гор никогда не курил, так что от сигар воздержался, предпочитая просто неспешно попивать бренди. В общем-то, ему и не требовалось дымить наравне со всеми, это был популярный атрибут, но вовсе необязательный. - А как у военных с прекрасными дамами? – спросил мужчина у коллеги Генриха, хотя вопрос явно был нацелен на него. - У кого как. Меня жена дома ждет, должна как раз родить, - ответил тот. - А что до вас, мой юный друг? – бог неба перевел взгляд на переодетую ищейку. - О, наш Генрих никак не отдаст свое сердце той единственной, - рассмеялся все тот же военный. Кто-то из его коллег тоже принялись беззлобно посмеиваться над товарищем по оружию. - О, быть может, его это совсем не интересует? – с невинным видом спросил Гор. В комнате повисла тишина, все начали переглядываться, гадая, что подразумевалось под этим вопросом. – Я, конечно, имею в виду, войну и риск погибнуть в любой момент, - добавил он, однако насмешку в его глазах было трудно не заметить. Впрочем, гостям достаточно было его слов, и все снова расслабились, охотно поддерживая предложенную тему о прекрасных похитительницах мужских сердец.

Rebecca Smith: Одиним из удивительных открытий в образе мужчины для Нейт стало то, что мужчины предаются сплетням с не меньшим удовольствием, нежели женщины. Если изредка ещё попадались дамы, которые отказывались сплетничать, боясь небесной кары или, что случалось чаще, сболтнуть чего-нибудь лишнего, то подобного поведения среди мужчин ищейка ни разу не замечала. Когда кавалеры и дамы были проведены в разные комнаты, Богиня войны и охоты про себя подумала, что ей предстоит несколько часов невероятно скучного времяпрепровождения. В силу того, что при гражданских никто из военных не желал вступать в политические беседы, оставалось рассчитывать лишь на обсуждение тех же сплетен, что и в соседней комнате, разве что без кокетливого хохота и приятного аромата духов. Напротив, Нейт предстояло вдыхать клубы табачного дыма и ароматы крепких напитков, что могли пожелать пригубить некоторые из гостей герцога Альвареса. Положив руки на подлокотники кресла, в котором сидела, Нейт медленно перебирая пальцы, наблюдала за движениями своей правой руки и поддавшись этой своей старой привычке, совсем забыла об окружающих, пока к ней не обратился Бог неба. Посмотрев на него, она улыбнулась, справедливо оценив его желание уколоть и вывести её из себя. В конце концов, становилось понятно для чего он затеял весь этот вечер. Можно было бы, конечно, сказать, что Богиня войны и охоты слишком была большого о себе мнения, если считает, что целью вечера Гора была довести её до белого колена и признания, что мужчина из неё никакой. Но, во-первых, ей можно было это простить по целому ряду причин. А, во-вторых, она бы даже обиделась, если бы всё на самом деле было бы не так. - Не вижу смысла заводить единственную на войне, - подождав пока гости герцога переживут все те переживания, что были вызваны разными фразами Альвареса, спокойно отвечал Генрих ожидающему ребёнку офицеру, - Либо ты умрёшь, либо она тебя не дождётся. Либо ты её не дождёшься. Последнее, кстати, вероятнее, - посмотрев на потолок, задумчиво провозгласил молодой офицер, чем вызвал у некоторых своих коллег лёгкую усмешку. - Так почему же Вы отказываете нам в удовольствии понаблюдать за Вашей свадьбой, герцог Альварес? Или это как-то связано с Вашими английскими друзьями? Прямо посмотрев на герцога, просто спросил Генрих. Так просто, что все памятуя английские нравы среди высшего сословия, поспешили пригубить свои напитки, чтобы скрыть вызванные предстоящей словесной дуэлью улыбки. Самое сложное в общении с Гором для Нейт было не прибегать к своим обычным уловкам. Она любила играть на публику, ей нравилось вертеть хвостом перед людьми, нравилось препираться с Богом неба. Но сейчас она не могла быть собой, поэтому всё, что ей оставалось – это напускная честность и прямота, почти равное глупости молодое прямодушие. Почти с сожалением она думала о том, что могла бы ответить ему как Богиня войны и охоты и, что приходилось отвечать, как молодой Генрих.

Paul Saxon: Не для кого не секрет, что мужчины куда большие сплетники, чем дамы, так что ничего удивительного в живейшем обсуждении, которое сейчас происходило в курительной комнате, не было. Все гости герцога Альвареса либо участвовали в разговоре, либо слушали, даже игроки в шахматы нет-нет, да отрывались от своей партии, чтобы вставить ремарку. - А зачем тогда вообще нужна война, мой юный друг? – хмыкнул Гор, вставая с кресла. Лениво болтая бокал, он следил за тем, как бренди играет на свету. Периодически косясь на случайных зрителей своего монолога, он больше обращался, конечно, к Генриху, обходя комнату кругом и осматривая то людей, то картины и книги. – Ведь вся жизнь мужчин так или иначе вертится вокруг женщин. Матери, жены, любовницы, сестры, дочери. Можно подумать, мужикам нужно было бы что-то себе доказывать, если бы не потребность повыделываться перед самкой, разве вы не согласны? - Мне пришлось вызвать на дуэль брата моей тогда еще будущей жены, - согласно фыркнул один из военных. – А мы, между прочим, всегда были друзьями. - А я о чем. Если бы не женщины, весь мир был бы праздно шатающейся кучкой вечно пьющих мужиков, - кто-то фыркнул, сочтя это отличным тостом. – Та единственная, о которой вы говорили, Генрих, - ну или одна из многих, кому какая разница, - на этом моменте несколько человек фыркнули, - это резон не только идти на войну, но, и самое главное, возвращаться оттуда. Я готов поставить кругленькую сумму, что вот он, - бог неба в два шага преодолел расстояние до военного, которого дома ждала беременная жена, - будет сражаться в два раза вдохновеннее, потому что ему есть, ради кого это делать. И для этого не обязательно жениться, мой дорогой Генрих – вовсе нет. Я уж не говорю, что общение со многими прекрасными леди весьма… занимательно, - Гор улыбнулся. – На мой взгляд, отказаться от этого добровольно может лишь нездоровый человек. Ну, или полный идиот, - улыбка незаметно для незнакомого человека превратилась в ухмылку. Зрители же вовсю веселились, никто и не думал воспринимать эту фразу как попытку оскорбления молодого офицера. - Отвечая на ваш вопрос, мой юный друг. Я не мог бы выбрать ту самую единственную. Как тут выбрать одну, когда их так много, и они все по-своему прекрасны? – невинную улыбку Гора встретил дружный смех приглашенных гостей, а сам же кеми явно чувствовал себя спокойно и уверенно, в своей стихии. Ему было несложно начать все это говорить, едва он представил, что напротив него сидит не Нейт, а действительно какой-то абстрактный Генрих. Продолжай он думать о своем сопернике как об ищейке, он бы либо не смог связать двух слов, либо бы переключился на их обычный стиль общения, который вряд ли бы был понят сторонними наблюдателями. А так вышло недурно, на его взгляд. Публика принадлежит ему – да и если бы он даже нес полную ересь, то его положение и его богатство, которым он был готов щедро делиться, давало ему определенный вес, когда на противоположную чашу весов пытался забраться совсем еще юный офицер. А уж когда богатый обалдуй еще и обладает природным очарованием… Поймав взгляд переодетой девушки, Гор улыбнулся ей, как ни в чем не бывало.

Rebecca Smith: Если спросить, что было одним из самых раздражающих её факторов, по мнению самой Нейт, то разговоры о войне были бы в начале списка таковых. Подобные разговоры с людьми, которые не жили войной, а играли в неё время от времени, казались ей зачастую излишне философскими и лишёнными всякой практической стороны. Вероятно, это было связано с тем, что так или иначе, Богиня войны и охоты войн и воинов наблюдала в своей жизни больше, чем кто-либо другой и поэтому с таким скучающим раздражением слушала чужую глупость. Дослушав речь Гора, Нейт внимательно на него посмотрела. Ей стало любопытно: действительно он разделяет ту точку зрения, которой делился с гостями в своём доме или играет на публику? Перебивать его она, однако, не стала. Позволив ему в конце даже похабно пошутить, придав себе «мужественности». Ещё одна непонятая Нейт, как женщиной, черта мужчин: демонстрировать свою полигамию в присутствии других мужчин, которые отчего-то ведутся на россказни своих товарищей, как бы они не были далеки от реальности. - Вы никогда не задумывались, почему древние империи существовали тысячелетиями и завоёвывали континенты?, - посмотрев не только на герцога, но и на остальных присутствующих в комнате, задал свой вопрос Генрих, и вздохнув, сам на него ответил, - Потому что военными были люди без семей. Люди, которые ради спасения своей семьи не пойдут на предательство своего государства, которым нет смысла бежать с поля боя ради того, чтобы сохранить своей семье кормильца. Ведь если наш друг погибнет, то кто будет кормить его семью? Генрих замолчал, посмотрев на будущего отца. Тот тут же дал ответ. - Корона! Она должна будет платить пенсию! - Чушь! Ничтожная пенсия ничто по сравнению с тем, что аристократ может дать своей семье. Поэтому у Вас куда больше поводов обмануть корону, вернуться домой живым, позволив быть пушечным мясом кому-нибудь другому, чем тем, у которых кроме этой войны ничего и нет. Кроме того, семейные люди обычно неспособны убивать. Они во всех видят своих братьев, сынов, мужей своих дочерей. На войне нет места сентиментальности. Мысль о чудесной женщине разве что скрасит последние минуты в лазарете, если после ранения человек сможет вообще думать о чём-то, кроме боли. - Ты просто не хочешь жениться, - проходя мимо Генриха, сказал его друг по службе, положив ему на плечо руку. - Я люблю своё наследство и не хочу им делиться, - с напыщенной иронией ответил Генрих. - Друзья, простите моего друга, он горюет по Патриции, что дала ему отставку! Ошеломлённый новостью Генрих, поднял взгляд на своего друга, не совсем понимая о чём тот говорит. Тот так светился изнутри, что Генрих бросил взгляд на Гора, о котором почти что забыл за время своего разговора с другими гостями. - Я просил её руки. Меня друзья в походе как тебя не утешают, а мысль о ней вполне утешит, - с пылом сообщил приятель Генриху и подняв в воздух свой бокал, заставил остальных сделать то же самое. На лице Генриха появилась усмешка. Он опустил голову вниз, чуть покачивая головой. Раздражение от поведения Гора, его рассуждения о войне, атмосфера этой комнаты, да и проигрыш какому-то третьему лицу в этом споре, оказался выше сил утомлённой месяцами ожидания ищейки. Она подняла взгляд на Бога неба и внимательно на него посмотрела. Сама не знала: злится на него или на себя. У неё было смутное предчувствие, что за этой ничьей последует её проигрыш в военном вопросе и это не могло ей нравиться. Встав, чтобы поздравить друга с будущей радостью, она отошла к окну, откуда слегка дуло. Это её чуть охлаждало. Нейт нужна была холодная голова, а она погрязла в каких-то играх с Гором, сбивших её с толку. С тех пор как он приехал, Генриха всё меньше воспринимали всерьёз, его влияние на военные чины ослабилось, а вместе с тем и военный конфликт достигал своего пика.

Paul Saxon: О войне Нейт говорила как-то… невесело. Чересчур серьезно, как показалось Гору. Нет, ясное дело, что в войне ничего веселого быть и не должно, кому как не богине войны об этом знать. Просто юный Генрих сбивал весь легкомысленный настрой, который создал герцог. На мгновение кеми даже нахмурился, слегка окунувшись в уныние, которое вызвали слова оппонента. Что не говори, а ищейка умела играть так, чтобы пробирало. И мужчине стало интересно, она и впрямь так считает или говорит, исходя из своей роли? Логика показывала, что первый вариант ближе к правде. - И где же теперь эти древние империи, - негромко ответил Гор, задумавшись и смотря куда-то в пространство. Но затем опомнился и тут же легкомысленно улыбнулся. – Мой юный друг, я, конечно, человек от войны далекий, но в жизни повидал побольше вашего, так что позвольте не согласиться с вами. Мы же говорим о солдатах. А солдаты должны за что-то воевать, верно ведь? А ради чего им сражаться, если для большинства воинов споры государственных мужей не более чем сотрясание воздуха? Помилуйте, меня вот и без семьи не затащить на фронт, - он рассмеялся, вызвав снисходительные усмешки и у слушателей. Невдомек этим пустозвонам, что роль вертопраха и повесы примерил на себя некогда великий полководец, немногим уступавший военному искусству покровительнице войны. Которая, к слову, сидит напротив в мужском наряде. Смех да и только. - Друзья, простите моего друга, он горюет по Патриции, что дала ему отставку! – в их разговор вмешались, и бог неба поднял взгляд на другого военного. Кажется, именно с ним и танцевала Патриция. В ответ на его слова Гор лишь озадаченно вскинул бровь, но счастливый жених поспешил поделиться радостью. Кеми сначала хмыкнул, а затем расхохотался, вызывая озадаченные взгляды у поспешивших поздравить молодого человека с радостной вестью. Но мужчина не мог остановиться в своем веселье, здорово выделяясь на фоне помрачневшего Генриха. Кто же знал, что они оба останутся с носом? Должно быть, девушка совсем огорчилась из-за того, что оба поклонника не уделяли ей должного внимания, и предпочла синицу в руке? Что ж, в перспективе она в выигрыше, конечно, так как ни герцог, ни молодой офицер жениться на ней не планировали, но если брать во внимание лишь внешнюю обертку, то сглупила она знатно. - Поздравляю, мой друг, ваша будущая супруга просто красавица, - отсмеявшись, он встал и, подойдя к озадаченному военному, хлопнул его ладонью по плечу. – Надеюсь, мысли о ней позволят вам сражаться с честью. Внимание, коим еще недавно безраздельно владели герцог и Генрих, переместилось в сторону счастливого обручившегося, но Гор не был против. Он изучающе глядел на фигуру застывшей у окна Нейт. Улыбка покинула его лицо. Да, она наверняка была раздосадована вмешавшейся в их пари третьей фигурой, но для просто неудачного спора уж больно задумчива. Что-то еще ее гложило, но кеми не решился лезть ей в душу. Он подошел ближе, положил руку ей на плечо и, когда она подняла на него взгляд, чуть улыбнулся уголком рта, из-за чего шрам на щеке изогнулся. Бог неба промолчал и, неопределенно поведя плечом, опустил руку и стремительно вышел из комнаты. Присутствовала некая недосказанность, но он не мог нормально поговорить с ищейкой, пока она играет в эти игры с переодеваниями. Признаться, он немного устал от всего этого. Поэтому едва то вялое ожидание завершилось активными боевыми действиями, Гор покинул Лацио, толком не попрощавшись даже с Нейт. Какое-то мрачное настроение овладело им при взгляде на нее в курительной комнате, и, погрузившись в свои мысли, он нескоро еще из них выбрался. Одно он знал точно – такой стиль жизни не для его натуры. Пожалуй, в следующий раз, он все же вмешается в ход истории.



полная версия страницы