Форум » Game arhive » Did you miss me? (апрель 2014) » Ответить
Did you miss me? (апрель 2014)
Victor Jameson: Название: Did you miss me? Дата, место: апрель 2014, Принстон, США Участники: Элиан Дюваль, Ра Описание: Мы отвечаем за свои поступки, прошлого не вычеркнешь. Оно не исчезло оттого, что вы поселились в вымышленном мире и делаете вид, будто вчера родились. ©
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Eliane Duvall: Внешний вид Чем больше лет я жила, тем моложе становилась. И пусть это звучит абсурдно, но, по сути, так это и было. Если еще сто лет назад я с моим двадцатью одним годом в id-карте и еще меньшим возрастом на внешний вид могла смело быть матерью семейства, то сегодня никто не воспринимал меня всерьез, называя не иначе как «девочкой». Не то, чтобы это доставляло мне проблемы... хотя да, доставляло. Я привыкла жить за счет своих мужей, а теперь таких как я обзывали содержанками. Раньше это было нормально. Сегодня по-своему даже стыдно. Да и мужчины нынче не стремились жениться, так что мне приходилось довольствоваться шатким положением любовницы. А когда какая-то женщина назвала меня малолетней профурсеткой, я поняла, что пора в своей жизни что-то менять. Но при желании добиться чего-то самостоятельно я сталкивалась вновь с первой проблемой — возраст. Я была слишком молода. Проклятие... Как-то больше от безысходности я решила попробовать себя в шкуре студентки. Бывало, что я училась и раньше. Но в свое время женщин в принципе до образования никто не допускал, так что я как-то привыкла обходиться самостоятельными усилиями. Но потоковое образование было для меня по-своему любопытно. И потом, я все равно уехала из Европы. А раз уж менять жизнь, то кардинально. Пусть мне и скоро четыре сотни лет стукнет. Подумаешь... Недолго думая, я поступила на психологический факультет. Ну, блестящим манипулятором людских душ я себя считала всегда. Так что грех было не пойти именно на эту дорожку. Конечно, студенческая жизнь была далека от привычной мне роскоши. Но для разнообразия вполне подходила. Было какое-то... очарование в этом, что ли? В порыве этой новизны я даже жила в студенческом городке, правда, не в общежитии, а в квартире, снимая ее вместе с еще одной студенткой, что вообще не было на меня похоже. В последнем, кстати, я уже успела раз сто раскаяться. Слишком много дискомфорта от этого было, да и моей соседки, поставившей себе цель стать моей лучшей подругой, было чересчур много в моей жизни. Хорошо хоть она училась на другом факультете, так что вне нашей квартиры я пересекалась с ней редко. Но только не сегодня. - Элиан, ты должна его увидеть! - молитвенно произнесла Стейси. - Он просто чума, я тебе отвечаю. Мне немного претил этот молодежный сленг, но со Стейси я жила уже не первый год. А человек ко всему привыкает. К моему сожалению. Причиной возбуждения соседки был новый профессор по истории, преподававший на их факультете. Ну как новый, вел он с начала семестра, просто до сей поры мне удавалось отбиваться. - Я посмотрела твое расписание. У тебя завтра как раз «окно». Заскочи на лекцию, умоляю! - Стейси сложила руки так, будто я была икона Девы Марии, вызвав у меня глубокий вздох. - И ты клянешься, что после этого ты навсегда от меня отстанешь? - без особой веры в собственные слова произнесла я. С этим человеком действительно проще согласиться, чем объяснить, почему ты не верблюд. Ужасное упорство. - Да чтоб я сдохла! - на языке Стейси это означает крайне важное обещание. Поправка: вовсе не обязательно, что оно таки будет исполнено, но в данную конкретную минуту она сама в этом уверена железобетонно. Я же, в отличие от девушки, свои обещания склонна выполнять, поэтому на следующий день между парами клинической психологии и физиологии высшей нервной деятельности я спешила на лекцию вместе с остальными историками. Мы пришли сильно заранее, но я провела мысленный аутотренинг, а потому ко всему здесь относилась стоически. Исторический факультет почти сплошь состоял из весьма интровертных личностей, для которых чересчур активная Стейси (и каким ее ветром только занесло на исторический факультет?) была настоящим испытанием. На меня же смотрели с вялым интересом, я отвечала им еще меньшим вниманием, так что все были довольны. Правда, меня здорово заинтересовал тот факт, что новый преподаватель покорил сердце не только моей чересчур влюбчивой соседки, но и местных чудил. То тут, то там я замечала, как девицы тихонько достают зеркальца и внимательно в них смотрятся, будто от одного этого действа сразу станут краше. Было забавно, но, признаться, во мне даже проснулось любопытство. Хмыкнув, я подалась чуть вперед и выпрямила спину, задумчиво глядя на пустую пока кафедру. Будто бы не реагируя на всеобщее возбуждение женской части аудитории, я, тем не менее, нетерпеливо играла ручкой. Преподаватель оказался весьма пунктуален. Сузив глаза, я пронаблюдала за его недлинным путем от дверей к столу. Глядя на него, я никак не могла вспомнить, откуда я его знаю. Что-то в его походке, его бодром приветствии, во всем его облики было смутно знакомо мне. Чертыхнувшись мысленно, что уговорила Стейси сесть сзади, я сузила глаза, не сводя уже более с мужчины взгляда. У меня была отличная память на лица. Я должна была его вспомнить…
Victor Jameson: Внешний вид Интересно, останусь ли я здесь на второй год? Пока все достаточно ново и интересно, а что если мне придется рассказывать все это заново? Кажется, я всегда найду способ разнообразить эти лекции хотя бы для себя. Я помню много чего занятного, студентам остается только уши развесить, если конечно они не трещат о сегодняшней вечеринке, думая, что я не расслышу их шепот с задних рядов. И я, как примерный смертный, делаю вид, что не слышу. Это был вроде бы обычный день. Франция XVII века, ничего удивительного, что я увлекся рассказами о Людовике XIV. И вовсе не потому, что его прозвали Королем Солнце, скорее потому, что я знал его лично. Мне довелось прожить во Франции тогда больше десяти лет, все потому, что угораздило жениться. Впрочем, разве я жалею? Да, о чем-то определенно жалею, но моя жизнь была тогда прекрасна. Всеми силами стараясь не удариться в совсем уж стариковские воспоминания о роскошных балах, блистательных придворных и красоте Версаля тех лет, я, тем не менее, то и дело срывался на Людовика, которого знал еще совсем юным. - А знаете ли вы, что Людовик был крайне чувствительным человеком? – я поднял брови, обводя аудиторию вопросительным взглядом. Многие, кажется, были вполне заинтригованы, и, оставшись довольным собой, я продолжил. - Он очень любил природу, в Версале у него даже был свой огород, в котором он мог подолгу копаться. Я отлично помню этот огород. Людовик проявил интерес к садоводству в весьма раннем возрасте, и я как сейчас помнил это – мы с Бланш в компании еще нескольких разодетых, брезгливо переступающих по грядкам придворных, следуем за юным королем, с видом завоевателя, гордо задрав нос вещающим о том, где он посадит розы, где лилии, а где уже взошла и заколосилась морковь. Никому не было понятно это увлечение, но, как и все, что делал король, оно очень быстро вошло в моду, и каждый уважающий себя дворянин завел у себя небольшую грядку, которую он якобы сам возделывал. Это воспоминание, впрочем, вызвало во мне грусть. Бланш была тогда рядом. Моя вечно юная, безнадежно влюбленная Бланш. Чертовски обидно, но я все больше забываю твое лицо. - Однако при этом король совершенно не выносил вида увядающих цветов. Чтобы его величество не расстраивался, садовники в Версале вынуждены были работать по ночам – каждую ночь они пересаживали цветы в огромном версальском парке общей площадью 1738 гектаров, чтобы утром Людовик ни в коем случае не мог натолкнуться на увядший цветок.
Eliane Duvall: Мне не понадобилось много времени на воспоминания. Лишь только прозвучала тема сегодняшней лекции, как меня осенило. Конечно. Мой дорогой и нежно любимый супруг Виктор де Клермон, от любви к которому я просто сходила с ума и в итоге прыгнула с утеса не в силах смириться с его смертью. Этот преподаватель был настолько похож на него, что мне на миг показалось, будто я снова оказалась во Франции семнадцатого века. Лекция была посвящена политики Короля Солнце. В основном скучная информация из учебников, но профессор Джемисон умудрялся разбавить ее интересными фактами. И все бы ничего, если бы не его рассказ про огород Людовика. Я удивленно вскинула бровь. Вся его речь звучала так, словно бы он был там. Но могло ли такое быть? Всю его лекцию я наблюдала за ним, не сводя взгляда ни на одно мгновение. Подавшись вперед, я обеими локтями оперлась о парту. Мое зрение было превосходным, так что я прекрасно видела все жесты. Жаль, что было далековато для того, чтобы разглядеть всю палитру эмоций, но то, что я видела, заставляло меня замирать от удивления. Может ли в мире появиться два настолько похожих друг на друга человека? И может ли мой муж быть живым до сих пор?.. - Стейси, - позвала я шепотом. Соседка повернула ко мне свои горящие глаза. Вот уж кто явно перевозбудился от преподавателя. Зато я могла быть уверена в том, что получу ответ на интересующий меня вопрос. - Как его зовут? - Виктор, - девушка протянула это мечтательно. И даже вздохнула. А я лишь резко повернулась в сторону кафедры. Те же движения, тот же голос, та же внешность и даже то же самое имя. Это невозможно. Или возможно? Ведь я жива до сих пор. Какова вероятность, что и он тоже? И насколько это вероятность выше или ниже простого совпадения? Услышав историю про ночную замену цветов, я вздрогнула, роняя книгу сидевшей рядом Стейси. Так уж совпало, что как раз в этот момент профессор замолчал, погрузившись в свои мысли, так что книга хлопнула на пол с громким звуком. Несколько голов повернулось в мою сторону, но я продолжала сидеть равнодушно, несмотря на возмущенное шипение моей соседки по квартире. Куда больше меня интересовал Виктор, с которым я сейчас встретилась взглядом. Действуя скорее импульсивно, я подняла руку. - Прошу прощения, сэр, могу ли я задать вопрос? - сам вопрос я не придумала, так что импровизировала на ходу. Мне хотелось услышать то, как он будет обращаться ко мне. Сомнений почти не оставалось, но в голове просто не укладывалось, как такое может быть. А потому я хотела найти еще подтверждение. Хоть и дурацкое. Мой муж, к примеру, когда я его о чем-то спрашивала, ходил из стороны в сторону, рассуждая и рассматривая потолок. Частенько он сцеплял руки за спиной, а потом присаживался на подлокотник моего кресла и покровительственно целовал меня в лоб. - Правда ли то, что в момент взросления будущего короля его никто не воспринимал всерьез? Мол он не подавал больших надежд и все такое? - вопрос был дурацким, но это было первое, что пришло мне в голову. Остальные студенты-историки презрительно поджали губы, отворачиваясь от меня. Мол какое это имеет значение. Но я лишь смотрела на Виктора. Современная одежда ему шла. Даже больше, чем одежда семнадцатого века...
Victor Jameson: Иногда я искренне старался не отходить от программы и официального курса лекций, но поскольку я сам считал все это скучным, а порой даже не совсем верным, удавалось мне это из рук вон плохо. Впрочем, о Людовике известно довольно многое, так что едва ли мои отступления покажутся странными. Главное, окончательно не уйти в дебри и хоть в двух словах упомянуть политику, налоги и прочую скуку, хотя бы Фронду, как раз после окончания которой мы с Бланш и поженились. Но до Фронды дело так и не дошло. Упавшая где-то в задних рядах книга в тишине зала обратила на себя внимание всех, мой же тонкий слух вынудил меня и вовсе потерять нить рассуждений и уставиться на виновницу происшествия. Она сидела в самом последнем ряду, но отсюда я видел ее лицо в деталях. Кажется, на моих лекциях она была впервые, и в то же время явно немного взволнованная девушка показалась мне знакомой. Но я не стал заострять на этом внимание – если она учится на другом факультете, я мог видеть ее где угодно, хоть в коридоре. Ее волнение я также легко списал на упавшую книгу и обращенное к ней всеобщее внимание незнакомой аудитории. Словом, уделив разглядыванию нового лица среди моих студентов лишь минуту, я получил вопрос и решил замять этот момент, снова отвлекая внимание на себя. - До рождения Людовика Четырнадцатого брак его родителей двадцать два года был бесплодным, так что его рождение было долгожданным. Простой народ видел в его рождении знак божьей милости к Франции, и изначально на дофина возлагались большие надежды. Убедившись, что меня слушают, я сложил руки за спиной и прошел к окну. Помнится, наш брак тоже был бесплодным, правда, до двадцатидвухлетней выдержки ему было далеко, да и меня это нисколько не смущало. - Людовик унаследовал престол очень рано, в возрасте пяти лет. Его мать, королева-регентша Анна Австрийская оставила Лувр и переселилась в Пале Рояль. Там Людовик рос в весьма убогой обстановке. Ему выделялось всего два платья в год, образованием короля тоже никто не занимался – он едва научился читать и писать. До двадцати двух лет Людовик действительно не подавал больших надежд, он проявил себя безучастным к королевским делам кутилой и дамским угодником, казалось, только к этому он и был склонен. Вдохновенно вещая, я успел вернуться от окна к кафедре, и, договорив, расцепил руки и нашел взглядом задавшую вопрос девушку, после чего едва заметно улыбнулся ей. Похоже, она пришла со Стейси, настоящей звездой своей группы, той самой, что сверху «i» в своей фамилии вместо точки рисует сердечко. Не удивлюсь, если вовсе не интерес к истории привел ее сюда, а неугомонная подруга.
Eliane Duvall: Это был он, теперь уж сомнений не оставалось. Едва ли подтверждением послужила дурацкая манера отвечать, расхаживая по аудитории и сцепив руки за спиной, но лишь увидев картинку, которую я за несколько секунд до этого нарисовала в голове, я убедилась окончательно. Это Виктор. Совпадение на грани фантастики, но так оно и было. Не бывает настолько похожих друг на друга людей, уж я-то в этом кое-что понимаю. Я прожила достаточно, встречая иногда определенные сходства. Иногда потомки одних людей выглядели как точные их копии – но никогда настолько сильно. Для себя я решила, что нужно пообщаться с мужчиной лично, чтобы окончательно увериться в своей версии. Для себя я уже все решила, но гнетущее чувство «а вдруг нет» продолжало съедать изнутри. И виной во многом был тот факт, что Виктор меня не узнал. Не знаю, чего я ждала, но ни малейшей тени узнавания не проскользнуло на его лице. А я его помнила… Разочарование кольнуло острой иглой, и вместо какой-то светлой ностальгии и давней влюбленности пришла злость. Меня сейчас даже не волновало, почему он до сих пор жив. Получается, раз он не умер в свое время, то просто бросил? Я помрачнела, глядя на Виктора уже совсем другими глазами. Так значит, да? Поскольку я была не в силах находиться больше на этой лекции, я просто подхватила свою сумку и вылетела из аудитории, игнорируя ошарашенные взгляды. Успела ляпнуть что-то вроде «Извините» лишь. Но воспоминания накатили на меня такой волной, что явно требовалось проветриться. Вот я и бродила по коридорам университета, пользуясь своим законным «окном». И вспоминала. Сейчас, спустя века, события тех лет уже не казались чем-то ужасным, воспринимаясь лишь как случайный факт моей жизни. Любила, вышла замуж, потеряла мужа, забеременела, родила, потеряла еще и ребенка, пыталась покончить с собой. Сейчас я даже вспоминала те события спокойно. Подумаешь… Но Виктор был единственным человеком, кто на протяжении моей долгой жизни в почти четыре века вызывал во мне столь сильные эмоции. Стоит ли удивляться тому, что я мгновенно вспомнила его? Всего лишь тема лекции, которая пробудила воспоминания – и теперь я абсолютно уверена в своих подозрениях. Но я не хотела оставлять это просто так. Сомнения все еще иногда пробирались в мое сознание, и я знала, что необходимо. Короткий разговор с глазу на глаз – посмотрим, как он сейчас попробует меня не узнать. Приняв такое решение, я едва досидела до конца своих занятий. Предварительно я уже справилась о расписании профессора Джемисона и знала, что он сегодня освобождается на одну пару позже, чем я. Сначала я хотела подойти в перерыве, но затем разумно приняла решение подождать. Потому всю его лекцию я крутилась неподалеку, еле избавившись от Стейси – ей вовсе необязательно было знать, куда я направляюсь. Зато я даже придумала благовидный предлог для разговора, если вдруг окажется, что я ошибаюсь. …или если он меня не узнает… После лекции мне пришлось еще подождать, когда все страждущие зададут преподавателю свои вопросы. И лишь когда я поняла, что почти все покинули аудиторию, оставив его собирать свои записи, я проскользнула внутрь. - Профессор Джемисон, - позвала я, подходя ближе. – Элиан Дюваль, - встретив взгляд его карих глаз, я с трудом удержалась от обуревавших меня эмоций. Как я могла хоть секунду сомневаться? Это же точно он. Я помнила каждую морщинку на его лице, каждое проявление эмоций. Что поделать, я была слишком молодой и слишком влюбленной. С трудом оторвавшись от своих размышлений, я продолжила: - Я учусь на факультете психологии. Как вы наверное знаете, с нас требуют, чтобы мы прошли определенное количество факультативов, - я сморщила носик, таким образом высказывая свое отношение к этому глупому правилу. В разговоре я старалась смотреть куда-то в лоб Виктору, чтобы не встречаться с ним глазами. – И я хотела бы посещать ваши факультативы, если вы не против, - все преподаватели вели факультативные занятия, просто в большинстве своем никто на них не ходил, а о необходимом количестве посещения таких занятий студенты вспоминали лишь на последнем курсе, когда ходить было уже поздно. Но факультативы Виктора, насколько я знала из слов Стейси, всегда были полны народа.
Victor Jameson: Ответив на вопрос той девушки, я вполне спокойно закончил лекцию и до конца дня и думать о ней забыл. Признаться, она меня заинтриговала поначалу, но не настолько, чтобы думать о ней весь день. Я прожил непомерно долгую жизнь, и в принципе довольно часто встречаю смутно знакомых людей или и вовсе испытываю чувство «дежа вю». Так что моментально пришедшая на ум мысль, что я ее видел в университете, возможно в компании той же Стейси, меня вполне удовлетворила. Но не могу сказать, что был удивлен, увидев ее снова после окончания своего последнего на сегодня занятия. Я как раз собирал записи со стола, когда она тихонько скрипнула дверью. Теперь, когда она подошла ближе, чувство смутного узнавания усилилось, будто на каком-то более тонком, чем простое зрение уровне, на уровне запахов и ощущений. Я смерил ее внимательным взглядом и вежливо улыбнулся. - Конечно, мисс Дюваль, буду рад видеть вас на факультативных занятиях. Полагаю, знание истории в психологии не будет лишним. Можете записаться на них в учебной части. Ее имя было мне совершенно не знакомо, так что я снова расслабился, предпочитая не цепляться за дурацкие, усложняющие жизнь, а главное бесплодные предчувствия. Опустив стопку сданных мне тестов в кожаный чемодан, я щелкнул застежкой и снова взглянул на Элиан. Она была красивой. Что-то выделяло ее на фоне хихикающих студенток, в ее манере держаться чувствовалась грация, которую сейчас крайне сложно найти и в куда более зрелых женщинах. Будто она была морально старше, мудрее. Не говоря уж о том, что пристальный взгляд карих глаз будто пытался заглянуть в душу, будто она чего-то ждала от меня. Чего – я понятия не имел. Сначала, еще на лекции, я решил, что ее волнение связано с влюбленностью, и это было весьма мило. Теперь я не знал что думать. Если это и была влюбленность, вела себя Элиан не так, как ее сверстницы. Она будто знала все заранее и ждала от меня каких-то действий или слов. А я еще не понял хочу ли угадать каких именно. Потому, после короткой и слегка неловкой паузы, задал вполне светский, но, быть может, не совсем уместный вопрос: - У вас французское имя, вы родом из Франции? Не знаю зачем спросил. Ее легкий акцент и так заставлял предположить, что по крайней мере часть детства Элиан провела во Франции. Должно быть, я был обескуражен тем, что получив удовлетворительный ответ, она не поспешила радостно унестись по своим делам, подобно остальным студенткам.
Eliane Duvall: По идее, получив удовлетворявший меня вопрос, мне бы поблагодарить профессора и выйти, но я настолько была ошарашена тем фактом, что он абсолютно точно не узнал меня, что никак не могла прийти в себя. Все стояла и смотрела на него в ожидании… чего? Того, что вдруг на его лице промелькнет тень узнавания? Или чего? Ситуация казалась мне бредовой уже тем, что я как-то слишком легко смирилась с тем, что по одной планете со мной все еще ходит человек, за которым я была замужем больше трех веков назад. Конечно, мне здорово упрощало жизнь то, что я и сама такая… долгоиграющая. Но, признаться откровенно, это было странно. - Благодарю вас, сэр, - улыбнулась я, наблюдая за тем, как он убирает тесты. Для того, чтобы мне самой было проще, мысленно я окончательно уверилась в том, что Виктор де Клермон и Виктор Джемисон – это одно и то же лицо, точно так же, как Бланш Реньо де Сен-Жан д’Анжели и Элиан Дюваль. Вот только я, в отличие от моего бывшего мужа, изменилась куда сильнее. Изменения же в нем были почти неуловимы, так что немудрено, что я так быстро его узнала. Конечно, что-то было другим. Но это «что-то» легко объяснялось другой эпохой. Он вдруг задал вроде как светский, но, вместе с тем, до странного неуместный вопрос, но мне удалось удержать свои эмоции в узде. Я вздернула одну бровь, выдавая свою озадаченность вопросом, затем вежливо улыбнулась: - Родом из Франции, верно. Приехала в США ради учебы в Принстоне, - и да, я даже не соврала. Стала бы я жить в Новом Свете просто так. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер. И раз уж я решила поступать в университет, то почему бы и не в новой для себя стране. Нет, в Америке я, ясное дело, бывала. Но никогда там не жила дольше пары месяцев. Теперь же все превращалось в несколько лет. Но чем больше я здесь находилась, тем больше убеждалась в том, что нормальным людям здесь жизни нет. - А вы откуда родом, сэр? – вопрос прозвучал банальной ответной вежливостью. Но у него был тайный умысел. Сейчас я уже не помнила всех деталей нашего счастливого, но недолгого брака. Но, кажется, Виктор рассказывал мне, что родом он из Египта, так как его отец там работал послом. Интересно, а какая легенда ляжет в основу биографии мистера Джемисона? Я находилась в его компании итак слишком долго, но просто так уйти я не могла. Конечно, уже через пару дней я смогу явиться на факультатив – еще до похода сюда я сверилась с расписанием. Но это будет совсем не то. Группа студентов не создают атмосферы наедине, а мне хотелось побыть с мужчиной наедине. Хотелось, чтобы он вспомнил меня. Но чем больше он находился в неведении, тем сильнее я злилась. Нет, я точно не ошибалась. Но за триста лет он просто… забыл меня? - Быть может, вы посоветуете для меня какую-нибудь литературу? – голосом я владела прекрасно, так что он не дрогнул, пока я задавала этот ничего не значащий вопрос. – Ведь я пропустила много занятий с начала семестра…
Victor Jameson: Она действительно оказалась француженкой, впрочем, тут все было слишком очевидно, чтобы хвастать своей проницательностью. А я действительно редко ошибался в таких вещах. Быть может, в этом была причина ее отличия от сверстниц? Возможно. - Я бывал там, - не задумываясь улыбнулся я. – Несколько раз. Это было чистой правдой, люблю говорить правду. Не так уж много мне позволено ее говорить. Не отягощенная подробностями, эта правда даже не казалась подозрительной. - Из Шотландии, - тут я, право, растерялся на мгновение, даже почти запаниковал, в итоге брякнул вот что брякнул. Видимо, привезенный Нейт только вчера шотландский виски привел на ум Шотландию. По документам я был, кажется, из Бристоля, но не беда. Не такая уж большая разница, и едва ли Элиан об этой неточности узнает. В Америке я часто присваивал себе европейское детство, чтобы не утруждать себя подражанием еще весьма юному местному акценту. К счастью, и американцы не особо утруждали себя размышлениями – услышав странную речь, им достаточно было услышать о Европе, чтобы это все объяснило. Большинство из них не знали даже где находится Бристоль. В итоге я продиктовал ей всего пару учебников, курсы лекций, не более. Я не особенно нагружал на факультативах, так что, думаю, не отпугнуло это и Элиан. Признаться, я немало думал о ней в последующие дни. Будто эта короткая встреча много значила, а я не мог сообразить насколько много. Снова и снова я вспоминал ее лицо, пытаясь сообразить где мог видеть его раньше. Естественно, учитывая при этом ее возраст. На ум не приходило ровным счетом ничего. Эти размышления изводили меня, так что в итоге я пытался гнать их из своей головы, и небезуспешно. Когда пришел день факультативных занятий, я первым делом нашел взглядом мисс Дюваль и почувствовал нечто вроде удовлетворения. Будто опасался, что она может не прийти. Какая чушь. Все прошло, в общем-то, как обычно. Гражданская Война Севера с Югом была чуть ли не самой популярной темой в этой стране, так что любой школьник знал об этом хоть что-то. Большая часть занятия прошла в моей любимой форме – в виде дебатов. Мне нравилось видеть оживление среди студентов, нравилось, когда они мыслят и принимают активное участие в процессе. - К следующему занятию, а будет оно в четверг, прочтите главу семнадцать и напишите эссе на тему «Что принесла обществу отмена рабства». Ваши личные мысли, без прикрас. Параллельно я записывал задание на доске, и к тому моменту, как дописал, студенты за спиной уже зашевелились, начиная собирать вещи в сумки. - Можете быть свободны, до четверга.
Eliane Duvall: Внешний вид К счастью для него на сей раз Виктор был из Шотландии. Это хорошо, потому что мне не очень понравилось бы, если бы он все время говорил одно и то же. А так создается хотя бы иллюзия того, что наш брак что-то для него значил. Хотя, конечно, хорош муженек – увидел жену и даже не вспомнил. Много интересно у него таких жен было?.. Мужчина назвал мне пару книг и отпустил восвояси, так что мне ничего не оставалось делать, как уйти. А дальше шли томительные дни ожидания. Иногда я замечала его в здании университета, но подходить не стала. Годы жизни при королевском дворце отлично научили меня игре, так что я знала, как верно будет вести себя в такой ситуации. Хотела ли я, чтобы Виктор в итоге меня вспомнил? О да, это стало моей целью. За те дни, что прошли до факультатива, направление моих мыслей внезапно сменилось. Теперь я уже думала не о том, почему он меня не узнал, а о том, почему он вообще до сих пор жив. Есть ли у него способность, схожая с моей? А это вообще возможно? За мою жизнь мне встречались одаренные люди, но ни разу, по-моему, я не видела двух одинаковых способностей. Правда, были похожие, с одинаковой природой, но разным принципом действия. Быть может, и у Виктора нечто вроде этого? Мое бессмертие было скорее побочным эффектом в силу хорошей регенерации клеток. Вполне может оказаться, что мужчина не способен к восстановлению, а просто бессмертен. Хотя нет, тогда бы он старел, а я была абсолютно уверена в том, что он не постарел ни на день. Все мои мысли крутились вокруг нового преподавателя по истории, так что ничего удивительного в том, что моя чересчур прозорливая в ненужных вопросах соседка по комнате это заметила. Добавив к странностям моего поведения внезапный побег с лекции, исчезновение сразу после и, разумеется, желание походить на бесполезный для меня факультатив, Стейси сделала несложный вывод: - Да ты запала на него! Тут я понимала, что отбиваться от этой версии – сделать себе же хуже, а потому поступила очень грамотно и вовсе фразу проигнорировала, многозначительно лишь фыркнув. Понятное дело, что любопытной американке этого было недостаточно, так что на ближайшие дни у меня появился постоянный «хвост», который все расспрашивал и расспрашивал, все ловил мои случайные взгляды в сторону профессора. В итоге на факультативном занятии девушку, кажется, больше волновала малейшая странность моего поведения, чем дискуссия, в которой я, кстати, не стала даже участвовать. Гражданская война с ее рабством абсолютно не интересовала меня, как и любая история Нового Света. Во Франции рабства не было задолго до моего рождения, так что к этой форме управления людьми я была равнодушна. В других странах у меня бывали свои рабы, но, в сущности, я предпочитала слуг, которые, кстати говоря, мало чем отличались от своих предков. Едва ли те, кто решили отменить рабство, сделали бывших рабов счастливее. Короче говоря, я промолчала все занятие, почти не следя за ходом дискуссии и больше поглощенная рисованием всякой ерунды на полях тетради. Стейси не определилась, относить ли мое равнодушие к влюбленности в преподавателя или же нет, а потому сама постоянно теряла нить обсуждения и потому злилась на меня. Я же ждала конца занятия, зная, что соседка не сможет застрять здесь со мной – следующая пара у нее была у весьма злобного преподавателя, который ненавидел опоздания. Так что ей придется оставить меня здесь. Поскольку на факультатив ходили одни историки, которых после звонка будто корова языком слизала, я спокойно собирала свою сумку, абсолютно не торопясь. Заметив, что Виктор больше поглядывает в мою сторону, уже собранный – ведь ему нужно было закрыть за мной аудиторию – я проговорила, продолжая засовывать в сумку вещи: - Я тут случайно услышала, как две преподавательницы обсуждали вас, сэр. Мне кажется, они в вас влюблены, - я усмехнулась, закидывая сумку на плечо. Конечно, я позволяла себе излишнее, наверняка он удивится такой наглости студентки. Да и выглядела я слишком невозмутимо. – Так вот, одна из них оговорилась, что вы родом из Бристоля. Французы куда лучше знают географию Великобритании, чем американцы, так что я почти уверена, что Бристоль не в Шотландии, - собственно говоря, я завела этот разговор без определенной цели. Раз он меня не помнил, я хотела, чтобы запомнил теперь. Странная студентка наверняка должна была застрять в памяти даже такого старого профессора, как Виктор.
Victor Jameson: Я не смотрел на студентов, но почему-то чувствовал, что одна из них не спешит уходить. Пара-тройка особенно ретивых грызунов гранита науки задержались с вопросами, и я довольно быстро удовлетворил их любопытство, после чего стал не спеша собирать вещи. Кое-кто тоже не спешил, чего и следовало ожидать. Я то и дело поглядывал украдкой на Элиан Дюваль, стараясь не улыбаться. После нашего странного знакомства у меня возникло вполне логичное чувство, что я мадемуазель Дюваль интересен, и вот сейчас оно подтвердилось. Психологи не ходят обычно на мои факультативы. Она не участвовала в дискуссии и вообще никак не проявляла интереса к истории, зато все время наблюдала за мной. И теперь, видя как она медлит, мне почему-то становилось легко и радостно. И я знал к чему ведет эта легкость. Мне прекрасно было знакомо это чувство и то, что обычно следует за ним. И даже смутную знакомость ее черт и связанную с этим тревогу я готов был списать на чувство, которое не любил и не умел отрицать – мисс Дюваль удалось увлечь меня. Я ждал пока она заговорит, но то, что она сказала, заставило меня удивленно вскинуть брови. Ее тон был твердым и беспристрастным, будто она детектив, застигший убийцу врасплох и поймавший его на лжи. Вот только я был куда более опытен, чем этот юный детектив. - В самом деле? – беззаботно начал я, отодвигая портфель в сторону и садясь на краешек стола. - И кто это был? Профессор Бигелоу, я полагаю, она принесла мне пирог на днях. А на счет второй я теряюсь в догадках, - я делал вид, будто чертовски заинтригован, но все это мне самому казалось дурачеством по сравнению со вкрадчивой серьезностью Элиан. - Верно, я родился в Бристоле, потому в документах значится Бристоль. Но когда мне было всего четыре, отец получил должность в Эдинбурге, так что вырос я в Шотландии. Посчитав, что вышел из трудностей с честью, я почти победоносно улыбнулся, затем слез со стола и закрыл свой портфель. - Шпионить за преподавателями нехорошо, мадемуазель, - это было сказано на французском, подойдя к ней почти вплотную. Проход между рядами был не особенно широким, так что это вполне можно было считать вынужденной близостью. И, дабы подчеркнуть это, я приподнял руку, одновременно и указывая, и пропуская ее к двери.
Eliane Duvall: Внешний вид Виктор вел себя невозмутимо, что вызвало у меня легкую улыбку. Проведя рукой по волосам и убедившись, что они по-прежнему гладко собраны, я взяла в руки не поместившиеся в руки книги и вышла из-за стола, останавливаясь в проходе точно напротив мужчины. - Я не могу раскрыть чужую сердечную тайну, сэр, кто я такая? Тем более, вдруг эта преподавательница ведет какой-нибудь из моих курсов? Это было бы неразумно с моей стороны. Но даже если это и не так, то я не могу это сделать хотя бы из женское солидарности, - мне не было никакого дела до чувств каких-то там женщин-профессоров, тем более, я понятия не имела, кто они такие. Скажем, одна из них была хотя бы молоденькая, а вот вторая была то ли ровесница Виктора — визуально, разумеется, - то ли даже немного старше. На фоне их двоих я и вовсе была неразумным дитем. Суть в том, что этих преподавательниц я не знала, так что не могли бы удовлетворить любопытство моего бывшего мужа, даже если бы сильно захотела. А я не хотела. Легенда Виктора про Эдинбург и Бристоль звучала достаточно складно, чтобы оказаться в итоге полной ересью. Поскольку в этом я была почти уверена, то в ответ лишь мило улыбнулась и протянула многозначительно: - Вот как... А потом он перешел на французский. Разумеется, знанию этого языка я не была удивлена. Но тот факт, что он заговорил именно на том языке, на котором когда-то признавался мне в любви и клялся быть со мной до самой смерти перед богом и людьми, не мог меня не разозлить. Снова. Этот мужчина умудрялся раздражать так, будто все триста лет мы пробыли женатой парочкой. - Англичанин, проживший всю жизнь в Шотландии, свободно владеющий французским языком без акцента, - нараспев протянула я, также переходя на родной язык. Мы стояли итак достаточно близко за счет узких проходов аудитории для семинаров. А на этих словах я и вовсе подошла почти вплотную, глядя на него снизу вверх. - Интересно. Не став расшифровывать, что я имела в виду под этим самым «интересно», я напоследок еще раз посмотрела на Виктора и, усмехнувшись, развернулась по направлению к двери — как раз туда, куда недвусмысленно указывала мне его рука. - Хорошего вечера, профессор Джемисон, - уже в дверях произнесла я и, коротко рассмеявшись, скрылась в толпе студентов, спешащих с последних пар в свои общежития. Этот короткий разговор заставил меня подозревать нехитрую истину — мой бывший муж вновь на меня запал. Я видела, как он общается с другими студентками. И, несмотря на его широкую улыбку и раздевающие взгляды его учениц, он умудрялся удержаться от флирта. Со мной же он вел себя по-другому. И это мне казалось смешным — именно поэтому я рассмеялась, прощаясь с ним. Вообще мне, конечно, льстило, что я смогла дважды привлечь одного мужчину, но тот факт, что он не помнил меня, немного подкашивал мою уверенность в себе. Впрочем, что делать, я знала. На следующее факультативное занятие я не пошла. Знала, что он заметит мое отсутствие. А затем появилась, как ни в чем не бывало, да еще и с опозданием. Извинившись перед профессором, я проскользнула в аудиторию, садясь рядом со Стейси. Та что-то пыталась выяснить, но я, признаться, больше смотрела на вырез ее блузки и бесконечно длинные ноги в легкомысленно коротких шортах. Ах да, сегодня нет следующей пары у историков — профессор заболел. А значит, девушка планирует задержаться с очень важными вопросами. Что ж, я бы на это посмотрела. Оглядев еще раз мою соседку с головы до ног, я поймала взгляд Виктора и с трудом удержалась от насмешливой ухмылки. С удовольствием останусь на этот импровизированный «Основной инстинкт».
Victor Jameson: Я принял ее замечание как комплимент, и проводил Элиан взглядом до дверей. Ее юбка была до жестокого короткой, зачем бы ей одеваться так на мое занятие, если я ей не интересен? Может быть, конечно, все дело в одном из студентов, я но я сильно сомневался. Ее внимание стало одной из главных интриг моей жизни на все последующие дни. Я ждал следующего занятия как новой серии любимого сериала, и, что уж там, действительно хотел увидеть Элиан снова. К занятию я готовился тщательно, долго выбирал костюм, еще дольше стоял перед зеркалом, пытаясь хаосу на голове придать хоть какое-то подобие организованности. Смешно сказать – преподаватель так старается ради студентки. Каково же было мое удивление, когда на занятие она не пришла. Не пришла ни к его середине, ни к концу. Я даже задал пару осторожных вопросов Стейси, но та не сказала ничего путного. Что это было – нежелание видеться, дела или новая игра? Или же один старый пердун возомнил о себе слишком много. Поскольку я был не старым пердуном, а богом, то решил считать это игрой. Решил, но получалось как-то не очень. Мне очень хотелось столкнуться с Элиан хотя бы в коридоре, я вообще не раз ловил себя на том, что стараюсь разглядеть ее в толпе студентов, чем бы ни был занят в данный момент. Не пришла она и на следующее занятие, почти повергнув меня в пучину печали. Я-то ждал, что помучив меня вдоволь, она придет собирать сливки. Что, выходит, никакая это не игра? Но стоило мне окончательно упасть духом, как как за спиной послышался негромкий скрип двери, а затем и знакомый голос. Я как раз выводил тему на доске, но мигом обернулся, чтобы удостовериться – Элиан все же пришла. Кажется, занятие длилось целую вечность. Но лучше в присутствии Элиан, чем без и в раздумьях почему же она не пришла. В моем поведении вообще не читалось нетерпения, я даже не смотрел на расходящихся студентов, не смотрел и на Элиан, когда наконец отпустил всех. На сей раз я не спешил собираться, оставаясь сидеть за столом, якобы погрузившись в проверку тестов, когда вдруг меня накрыл приторный цветочный аромат. - Профессор Джемисон, - звонкий голос принадлежал, увы, не Элиан. Стоило поднять взгляд, меня встретило живописное декольте упершейся руками в стол Стейси. – Я хотела сказать, что ваши лекции – мои любимые. Оторвав наконец взгляд от ее груди, я сосредоточился на порозовевшем лице. - Спасибо, Стейси, мне приятно это слышать.
Eliane Duvall: Как и в прошлый раз, я не стала участвовать в дискуссии. Задумчиво вырисовывала узоры на полях тетради, иногда поднимала на Виктора взгляд из-под бровей, косилась на Стейси, которая не столько участвовала в обсуждении, сколько придумывала особо сексуальные позы и поминутно смотрелась в зеркальце. Я усмехнулась одними губами и вновь опустила взгляд в тетрадь. Интересно, как он отреагирует на такую атаку? Вообще за время нашего брака он, по-моему, ни разу не посмотрел на другую женщину. Хотя я вполне допускала, что я могла сама себе это додумать – ведь я была так юна и так влюблена. Ладно, сейчас я размышляю трезво, так что смогу оценить все наверняка. Всю пару я была больше поглощена в воспоминания о нашей совместной жизни. Признаться, я была не самой легкой женой. Конечно, мое чрезмерное послушание мужу, покорность и кротость играли мне на руку, но излишний фанатизм на тему религии… Я сегодняшняя тогдашнюю Элиан, или, вернее, Бланш, точно бы придушила. Но Виктор терпел и смотрел на меня с обожанием. Быть может, эта смерть была разыграна, потому что я вконец его достала? Жаль, что это произошло именно в тот момент, когда я, как выяснилось, ждала ребенка. Воспоминания о сыне уже не отдавались той былой болью. Я едва ли помнила черты его лица и абсолютно не помнила, какое имя ему дала при рождении. Но сама мысль о ребенке заставила вновь разозлиться. Сжав карандаш в руках я даже его сломала, чем привлекла любопытный взгляд Стейси, на который, впрочем, я не отреагировала. Занятие подошло к концу. Заметив, что соседка медлит, я попрощалась с ней, говоря о необходимости идти на следующее занятие, но она от меня отмахнулась, едва ли поняв, что я вообще сказала. И я собиралась неспешно. Пользуясь тем, что сидели мы на самой последней парте, я решила за лучшее прибраться в сумке. Вытащив из нее, я тихонько и аккуратно раскладывала все обратно, косясь иногда на пару у стола. Стейси замерла напротив Виктора, вывалив ему на стол все свое декольте. Критически оглядев ее задницу, на которую вид у меня открывался лучший, чем на мужчину, которого она мне полностью перегораживала, я вернулась к своей сумке, навострив уши. Я не сомневалась, что соседка наверняка уверена, что они тут одни. Что ж, ее ждет сюрприз в моем лице. Достав из сумки смартфон, я отключила у него звук и чуть-чуть сдвинулась в сторону, чтобы увидеть мужчину. Усмехнувшись одними губами, я быстро сделала фото. Удачно попала, признаюсь – профессор Джемисон как раз абсолютно бездумно пялился на сиськи своей студентки. Не то, чтобы я собиралась его шантажировать этой фотографией, вовсе нет. Так, для коллекции. Когда вспомнит меня, будет что ему показать. Я улыбнулась и села за свой стол. Сумку я собрала, на столе осталось лишь несколько книг. Открыв одну из них, я сделала вид старательной студентки. - Я хотела у вас спросить, - с придыханием произнесла Стейси тем временем. – У нас требуют, чтобы мы писали научные статьи – это необходимо будет для нашего диплома. Я хотела бы писать ее под вашим научным руководством. Что скажете, сэр? – она говорила все таким голосом, будто бы подрабатывала в сексе по телефону. Мне же оставалось лишь с трудом сдерживать улыбку, ведя себя тихо, как мышка. Хорошо, что Виктору меня за моей соседкой видно не было.
Victor Jameson: Видимо, Стейси капитально перемкнуло. Раньше я не то чтобы не обращал на нее внимания, видел, что интересен ей, но относился к этому пренебрежительно, предпочитая не замечать. Это было удобно, по крайней мере, мне, и отлично меня устраивало. Кто же знал, что в один прекрасный день она пойдет в наступление? - Конечно… - я облокотился на спинку стула и сложил руки на груди, старательно не сводя глаз с ее лица, ибо все – и поза, и откровенный наряд располагали к детальному изучению. К счастью, все портила манера говорить – томно, чуть с придыханием, это могло бы и взволновать меня, если бы не было так смешно в сложившейся ситуации. Стейси была эффектной девушкой, но глупой и, я был уверен, доставила бы мне массу проблем. Не то чтобы я боялся проблем, но игра вряд ли стоила свеч. Вопреки, быть может, бытующему среди кеми мнению, я не находился в постоянном поиске жены, и, возможно, позарился бы на мимолетную интрижку, пусть даже она в пух и прах разбила мою не успевшую начаться карьеру, но последние дни все мои мысли были заняты Элиан. Не то чтобы я окончательно осознал что влюблен и мне больше никто не нужен, все было чересчур неопределенно и таинственно, в этом и была вся прелесть. И я не был готов, да и не хотел все испортить в зародыше, что бы это ни было. Потому Стейси была скорее непредвиденной, обескураживающей проблемой, чем эффектным сюрпризом, коим, учитывая ее внешние данные, вполне могла быть. - Когда напишешь статью, можешь дать мне черновой вариант на проверку, - облизнув губы ответил я. Безумно хотелось, чтобы Стейси ушла, но ушла не униженная и оскорбленная. Только вот как это сделать? Сделать вид, что ничего не происходит? Или что я ничего не понял? В это, кстати, она вряд ли поверит. Или поговорить с ней начистоту? Я решил остановиться на последнем варианте, как бы тяжек он ни был, но в тот самый миг, к счастью, вспомнил о том, что ждал Элиан и сдвинулся в сторону, выглядывая из-за Стейси. Чего и следовало ожидать, мисс Дюваль сидела себе в кабинете и изучала книгу. Видела ли она что происходит? Наверняка. Хорошо, что я с честью прошел испытание. Во всяком случае, я так думаю. Впрочем, посчитав ее присутствие спасением и мигом воспрянув духом, я выдохнул и выпрямился, бодро опустив руки на стол. - Что ж, буду ждать статью, - широко улыбнувшись напоследок, я вытянул шею и снова выглянул из-за Стейси, чтобы произнести чуть громче. – У вас есть вопросы ко мне, мисс Дюваль?
Eliane Duvall: Внешний вид Кажется, Стейси откровенно динамили. И я не совсем понимала, в чем причина. У моей соседки по квартире были все данные для того, чтобы заставить любого мужика забыть о том, что у него есть жена, дети или работа в престижном университете Лиги плюща. Но, судя по голосу, Виктор был не заинтересован. Не веря своим ушам, я даже подняла голову от книги, но лица мужчины мне видно не было. Приходилось довольствоваться спиной девушки. Впрочем, и из ее позы можно было сделать кое-какие выводы. Она выпрямилась в струнку и молчала дольше обычного, явно подбирая слова. А потом произошло сразу два события. Виктор заметил меня, а Стейси, поняв, что я все это время была здесь, вся раскраснелась и вылетела из аудитории, забыв даже свою книгу по истории. Думаю, я не ошибусь, предположив, что дома меня ожидает бойкот, ведь она уже сделала гениальное, на ее взгляд, предположение о том, что я запала на ее преподавателя – недаром, мол, я решила походить на его факультатив. - Да нет, никаких вопросов, - с улыбочкой ответила я, закидывая сумку на плечо. Обняв книги, я подошла к преподавательскому столу, на ходу возясь со смартфоном. Найдя ту самую фотографию, которую сделала всего пару минут назад, я продемонстрировала ее мужчине. - Вы отлично вышли, сэр, - я рассмеялась, заметив его удивленный взгляд, и тут же убрала телефон, прижимая его к книгам. – Спасибо за крайне познавательное занятие, - махнув ему напоследок свободной от книг рукой, я выскочила из аудитории, посмеиваясь про себя. Стейси ожидаемо устроила мне бойкот. Теперь, стоило мне появиться дома, дверь в ее комнату громко хлопала. С утра на меня кофе уже не оставалось, приходилось заваривать снова. А еще магически стали исчезать мои мюсли. Не говоря уже о мелких пакостях в стиле переставленных баночек со всякими кремами в ванной. Не то, чтобы меня это серьезно доставало… Хотя вообще-то доставало. Чем более мелкие были ее пакости, тем больше я злилась. Причем не на нее – что взять с бестолковой девицы ее лет. Злость моя была адресована моему бывшему мужу, который мало того, что бросил меня беременную, мало того, что соврал, мало того, что не узнал меня… Так теперь еще и это. В итоге мы со Стейси крупно поскандалили, и я уже задумалась о смене места жительства. Но с этим было трудно, поэтому пока я предпочла перестать ходить на факультатив Виктора, чтобы перестать быть дополнительным раздражителем для чересчур истеричной девицы. А потом и вовсе написала в учебное управление, что больше туда ходить не буду. В конце концов, бывшего мужа можно достать и другими способами, вовсе не обязательно для этого у него учиться. Руководствуясь этим, на следующий день после подписания заявления, я заявилась в кабинет профессора В.Джемисона. От него как раз вышел один из студентов, так что я проскользнула к нему в дверь, даже не стучась. Мужчина, по-видимому, рассчитывал отдохнуть, потому в сторону двери и не смотрел, развалившись в кресле. Но стоило мне пересечь порог, он тут же поднял голову, будто бы запах почуял, что ли. Ну и бред в голову лезет. - Добрый вечер, сэр, - как ни в чем не бывало поздоровалась я, проходя в комнату. Я присела на стул, скромно положив руки на коленки. – Пришла сообщить, что больше не буду к вам ходить. Хотя, наверное, вам уже сказали в учебном управлении… - я больше смотрела по сторонам, разглядывая кабинет, чем на его хозяина. Интересно, а где он живет? По идее, узнать не составит труда. Надо бы к нему в гости заскочить, что ли…
Victor Jameson: Справился с испытанием? Как наивно. Увидеть свое фото в телефоне Элиан я точно не ожидал. Тем более – такое. Кажется, я даже дар речи утратил на несколько минут, явно порадовав этим девушку. Вообще фото было и впрямь забавным, не ясен был один нюанс – зачем ей это? Уязвить меня? Или шантажировать перед начальством? Это меня не пугало, не понятно было только, опять-таки, зачем ей это. Я не вел у нее предметов, да и не обидел вроде бы никого. Ну, кроме вылетевшей отсюда пулей Стейси. Уж ей-то на домогательства явно не впору жаловаться, скорее на их недостаток. Кажется, я промямлил что-то вроде "пожалуйста", все так же ошеломленно проводив Элиан взглядом. Если раньше я был почти уверен, что между нами что-то есть, то теперь был просто растерян. А потом она и вовсе перестала ходить на мои занятия, зато прочно обосновалась в мыслях. Я чувствовал себя подавленным, то и дело меня одолевали дурные предчувствия. Будто я упускаю что-то, но что – не могу понять. Может быть мы встречались раньше? Теперь ее лицо казалось мне смутно знакомым, но я не мог вспомнить откуда. Да и вообще не был уверен, что не придумал это сам. Может быть она просто чокнутая? Решила довести меня до паранойи. Она ведь психолог, еще напишет обо мне работу. А потом меня вызвало начальство, мол мисс Дюваль написала заявление. На короткий миг у меня сердце замерло – вдруг все же решила раздуть скандал? Но нет, просто отказалась от занятий. Мне осталось лишь руками развести – факультативы выбираются по желанию, что я могу поделать. У меня и так немало студентов, упрекнуть меня не в чем. Только вот на душе стало еще тяжелее. Быть может, я обидел ее? Вроде бы ничего дурного ей не сказал и не сделал. Или дело было в Стейси? Я метался между безрассудным порывом найти Элиан и поговорить и более безопасным решением ничего не делать, забыть, будто ничего и не было. Но Элиан сама явилась под конец дня, тогда, когда я и не ждал. В ярко-алом платье, делавшем задачу забыть о ней почти нереальной. Правда, запах ее я почуял раньше, чем увидел, и тут же поднял на нее взгляд. Ну что ж, пан или пропал – выяснить все раз и навсегда или отделаться дежурным разговором, мол, выбор занятий целиком и полностью ее личное дело. - Да, я видел заявление сегодня, - отозвался я, выпрямляя спину – так-то я чуть было не закинул ноги на стол, не ожидая больше гостей. – Спасибо, что решили сообщить об этом лично. Я был огорчен, узнав о том, что вы отказываетесь от занятий. Могу я узнать в чем причина? Мне удалось сохранить доброжелательный, вежливый тон, будто мне просто важно знать не послужил ли причиной тому мой стиль преподавания и все в таком духе. Пожалуй, только взгляд мог выдать мои искренние чувства, но я надеялся, что этого не произошло. Если она считает меня охотником до студенток, то начинать с подобной откровенности было бы не лучшей идеей.
Eliane Duvall: В присутствии Виктора я вела себя достаточно раскованно, будто мы знакомы с ним долгие годы, и нас вовсе не связывают формальные отношения профессора и студентки. По сути, так оно и было, правда, он сам об этом не помнил. И эта его выборочная амнезия позволяла меня вести себя еще большее нагло. - Ну… - задумалась я. Откинувшись на спинку стула, я закинула ногу на ногу и сцепила руки на колене. – Как бы вам объяснить… - я нахмурила брови, глядя в потолок. Поскольку Стейси за последние дни меня извела, то я не собиралась заботиться о ее чувствах в дальнейшем, а потому решила рассказать мужчине полуправду. – Дело в том, что Стейси в вас влюблена по уши. И тот факт, что я вдруг стала ходить на ваш факультатив и задерживаться после него, было воспринято ею, как то, что и я в вас втрескалась. А поскольку я живу с этой невозможной девицей под одной крышей, мне действительно было проще перестать ходить на ваши занятия, чем каждый вечер выслушивать, какая я плохая. Вы, кстати говоря, не в курсе, тут поблизости не сдается квартира? Или даже комната… – внезапно перевела тему я. Вообще у меня были кое-какие сбережения, но сбережения небольшие и, по большей части, состоявшие из драгоценностей. В последние годы мне все сложнее становится найти себе богатого мужа или любовника, а потому приходится, о это страшное слово, экономить. И раз уж обстоятельства вынуждают меня задержаться в Принстоне, то я не могла себе позволить роскошное жилье, увы. Разглядывая Виктора, я опустила взгляд на его руки. Кольца не было, значит, не женат. Уже хорошо, хотя едва ли меня бы это остановило. Вариант существования возможной миссис Джемисон досаждал бы мне не больше, чем вертящаяся вокруг него Стейси. Бывал он уже женат, как же. Плавали – знаем. - Стейси так старается обратить на себя ваше внимание, - с усмешкой протянула я. – Просто бесчестно с вашей стороны столь откровенно ее игнорировать, - мои слова звучали с плохо скрываемой издевкой. Вообще я была удивлена, как он до сих пор меня не узнал. Даже намека на какое-либо узнавание не появилось на его лице. Конечно, тогда я была другой. Но не вспомнить, на ком ты был женат… Нет, я понимала, что прошло много лет, но я-то его помнила преотлично. Все потому, что он был единственным, кого я любила. А раз Виктор меня не помнит… Напрашивается несложный факт. Я поджала губы, опуская взгляд в пол. Ладно, на эмоции меня так просто не разведешь. Игра стоит свеч, и я не сдамся раньше времени. Пусть вспоминает. Судя по возрасту нас обоих, торопиться нам явно некуда…
Victor Jameson: Элиан не сообщала ничего нового, и все же я слушал ее внимательно, с каждым словом все больше печалясь и… разочаровываясь? Я-то и сам думал, что Элиан «втрескалась», мало того, я на это рассчитывал. А теперь, выходило, что зря. Или нет? - Честно говоря, не интересовался. В холле вроде бы все время висят объявления. Мне жаль, что я принес вам столько проблем. Могу лишь предложить лишнюю комнату у меня в доме, - я усмехнулся и опустил взгляд, изучая собственные пальцы. Понятия не имея как она отреагирует даже на тень флирта, я был взволнован до крайности. Что-то было в этой Элиан, что-то, что не давало мне вот так ее отпустить. Что-то, что заставляло чувствовать, будто я здесь только ради встречи с ней. И это не было глупым фатализмом, просто сейчас, сидя напротив нее, я понял, что меня не волнует ни Принстон, ни студенты, ни моя репутация здесь. Это даже не глава моей жизни – так, абзац, декорации к встрече с Элиан. Чем бы она в итоге ни закончилась. - Стейси меня не интересует, - негромко ответил я и улыбнулся, не сводя глаз с Элиан. – Полагаю, что игнорировать куда милосерднее, чем сказать это ей в лицо. Я видел, что она издевается, но не мог понять в чем причина. Может быть в том фото? Но если Элиан ко мне равнодушна, тот эпизод вроде как не должен ее волновать. Чем больше я думал обо всем этом, тем больше запутывался, и это, честно говоря, меня так достало, что я глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и сцепил руки в замок. - Значит все дело только в Стейси? Мне бы не хотелось, чтобы ваша тяга к истории была подавлена по такой глупой причине. Не так уж часто студенты других факультетов тянутся к истории. Да и о факультативах обычно вспоминают в последний момент. Я тоже позволил себе ироничные нотки, чуть сощурившись и не переставая улыбаться. Я не верил ей. Не первую сотню лет живу, могу догадаться когда не договаривают. Элиан не договаривала. Причем с самой первой встречи. Ставило в тупик только что именно. Поначалу мне казалось, что виной всему влюбленность, теперь я склонялся к чему-то другому. Быть может, она связана со жрецами? Пытается вывести меня на чистую воду? Это предположение, как ни странно, оставило меня совершенно равнодушным. Кем бы она ни была, она всего лишь двадцатилетняя девчонка. И что бы ей ни пообещали жрецы, я могу дать больше. - Мне кажется, вы чего-то не договариваете, мадемуазель, – я снова заговорил на французском, чуть подавшись вперед. – И это чувство преследует меня с нашей первой встречи. Почему бы нам не поговорить начистоту? Откровенность на откровенность.
Eliane Duvall: Сам того не подозревая, Виктор плыл в мои руки. Я даже бровью не повела, услышав про комнату в его доме. Скорее всего, он говорил несерьезно. Усмехнулся, вроде как поддержал беседу и в тему пошутил. Вот только ощутив привкус желаемого, Элиан Дюваль уже никогда не выпустит добычу из своих цепких ручек. - О, вы сдаете комнату? - оживилась я, подавшись вперед. - Я бы с удовольствием арендовала ее у вас. Надеюсь, вы делаете скидки студенткам? - я рассмеялась. - Шучу. Но если вы серьезно, я бы хотела взглянуть на нее. Зато скучными вечерами сможете учить меня истории за чашкой горячего чая. Кажется, в Англии пьют чай с молоком? В Шотландии тоже? - я говорила с абсолютно невинным видом, глядя прямо на мужчину широко раскрытыми глазами, так что и ярый моралист не углядел бы в моей фразе даже самого пошлого намека. Виктор заявил мне, что Стейси его никоим образом не интересует. Я хмыкнула, выслушав эту фразу, но не сразу ответила. Я размышляла, чем вызваны эти слова. Похоже ли, что бывший муж подкатывает ко мне, таким образом демонстрируя, что мне нечего опасаться конкуренции? Будто бы я когда-то ее боялась. Но если учитывать картинку, которую он видел, то все логично. Я двадцатилетняя девица, которая явно не особо сильно искушена в любовной игре. И ко мне подкатывает сорокалетний профессор. Прямо сюжет в стиле «Лолиты», только мне уже есть восемнадцать. Было восемнадцать. Давно. Но это все детали. Кажется, Виктор немного расслабился в моем присутствии. Теперь он тоже позволял себе иронию в голосе, и я улыбнулась, будто бы вдруг очутилась при французском дворе. Жаль, что в то время, когда мы оба при нем состояли, я была не в пример более кротка, не позволяя себе сказать слова поперек мужу. И вот хотя все многочисленные пособия о том, как удержать мужика, советуют быть именно такой девицей, мой личный опыт говорил об обратном. От тихони-Бланш муж сбежал, оставив ее с ребенком под сердцем. А вот от Элиан не сбегал никто. Ну... за редким исключением — тут следовало помянуть моего прекрасного испанского мужа, пусть земля ему будет точно не пухом. Вновь он перешел на французский, и я откинулась на стуле, глядя на мужчину чуть насмешливо. Он хотел откровенности? Вот только я не соврала ему ни разу. Ну кроме того случая с влюбленными преподавательницами — я не сказала ее имени не потому что не хотела, а потому что понятия не имела, кто она. Но едва ли Виктор имел в виду тот случай. Не почувствовать, что я что-то не договариваю, было трудно. Но я вовсе не собиралась облегчать любимому задачу. - Откровенность на откровенность? - повторила я, задумчиво глядя в потолок. - Что ж, почему бы и нет. Ты первый, - раз он перешел на французский и требовал от меня правды, я сочла возможным обращаться к нему на «ты». Вот за что я любил родной язык — сразу есть «ты» и есть «вы», никаких двойных стандартов, как в английском. Скучная страна. И я даже на миг забуду, что я сама наполовину англичанка.
Victor Jameson: Я все не мог взять в толк шутит она, или действительно вот так легко плывет ко мне в руки. И было даже все равно что будет между нами дальше – одна мысль, что после недель ожидания ее появления в аудитории я буду стабильно видеться с Элиан утром и вечером, невероятно грела душу. - С молоком, верно. Правда, в этой стране не так-то легко найти хороший чай, но я знаю несколько мест, где он по крайней мере сносен, - я нарочно ушел от ответа о комнате. Не знаю почему тянул, должно быть, набивал цену. А ведь я был готов поселить ее у себя даже бесплатно – мой кошелек от этого никак не пострадает, зато заметно улучшится финансовое состояние мисс Дюваль. Что там, я был готов даже денег ей дать, если бы только не опасался, что на эти деньги она снимет квартиру. И если бы это не выглядело… двусмысленно со стороны. - А я-то думал дамы вперед, - я рассмеялся, размышляя чего б такого о себе сказать. Сказать было что, и немало, к тому же, мы говорили на французском, и едва ли кто-то понял бы о чем. Но, пожалуй, все это касалось Ра, никак не бедняги Виктора Джемисона. Да и разве в это можно поверить? Я бы, пожалуй, рискнул и пошутил хотя бы о своем долголетии, если бы не подозрения о жрецах. Все это показалось мне полноценным оправданием, так что отходить от образа старого доброго профессора истории я не стал. - Хорошо, на самом деле я не сдаю комнату. Но в доме, который я снимаю, действительно есть лишняя спальня, и я совсем не против сдать её тебе. Думаю, что поселись ты у меня бесплатно, пойдут слухи, так что предлагаю символическую часть платы за аренду. Как будто меня когда-то волновали слухи. Признаться, мне даже нравилась мысль, что кто-то будет сплетничать тайком обо мне и Элиан. Но нужно ли это ей? Сильно сомневаюсь. Хотя слухи, конечно же, все равно пойдут, едва кто-то узнает о том, что студентка переехала ко мне в дом. Но так ей хотя бы будет чем крыть. А я буду изображать святую простоту – мол, бедняжке пришлось туго с жильем. Стейси еще и пожалеет, что выжила подругу из квартиры. - Твоя очередь. Может скажешь наконец зачем стала ходить на мои факультативы? Я сощурил глаза и едва заметно улыбался. Конечно, она может захлопать глазами, мол, любовь к истории, необходимые факультативные часы и так далее. Но я был почти уверен, что это ложь. История со Стейси прекрасно ложилась в официальную версию, но я вообще не привык верить официальным версиям. И надеялся, что и Элиан ясно, что я в это не поверю.
полная версия страницы